Уильям Крюгер - Эта ласковая земля

– Темно, – сказала Эмми. – Мне страшно.

– Вот. – Я передвинул свое одеяло, чтобы оно наложилось на ее. – Возьми меня за руку.

Она сжала мою руку, сначала крепко, но через какое-то время ее пальцы расслабились, и она заснула. Я слушал глубокое дыхание Моза – он тоже отрубился. Но я чувствовал, что Альберт на соседнем одеяле не спит.

– Мы свободны, – прошептал я. – Мы наконец-то свободны.

– Ты так думаешь?

– А ты нет?

– С этого момента мы должны быть еще осторожнее, чем когда-либо. Нас будут искать повсюду.

– Не мистер Брикман. У тебя есть компромат на него.

– Меня беспокоит не он.

Я понял, о ком он. За исключением ДиМарко у Черной ведьмы было самое черное сердце из всех, кого я знал. Мы украли у нее Эмми. Она выследит нас, даже если это будет последнее, что она сделает. И расплачиваться будем не только мы с Альбертом и Мозом. Если Черная ведьма нас поймает, жизнь Эмми будет хуже, чем в аду.

– Надеюсь, у мисс Стрэттон все хорошо, – сказал я.

– Тебе надо беспокоиться о себе.

– Откуда ты знал про нее и мистера Брикмана?

– Я не знал.

– Тогда зачем мы вломились к ним в спальню?

– У меня было на него кое-что другое.

Я вспомнил, что Вольц сказал в кабинете: «И не забудьте про нелегальный виски, Клайд». Потом я подумал про все разы, когда Альберт с Вольцем уходили вместе, и про то, как мне показалось, что у них сложился крепкий союз, который не включал меня.

– Ты вел дела с Брикманом, – сказал я. – Нелегальный алкоголь?

– Не удивляйся так. Это наш семейный бизнес.

– Но мистер Брикман?

– Оди, этот человек настоящий мошенник. Готов спорить, что контрабанда алкоголя – лишь малая часть его дел.

Утром Альберт взял доллар из пачки купюр, которую украл из сейфа Брикманов, и отправился в городок, огни которого мы видели ночью. Пока его не было, я открыл наволочку, достал две толстые пачки и пересчитал наличность.

Я сел ровно и посмотрел на Моза:

– Двести сорок девять долларов.

«Мы можем купить машину», – показал Моз.

– Как насчет новых ботинок для вас? – мудро предложила Эмми.

У Эмми были новые крепкие оксфорды, купленные Брикманами. Я посмотрел на свои старые башмаки. В Линкольнской школе нам выдавали одну пару обуви на год. Из-за того, что они изначально были дешевыми, а еще потому, что мы носили их все время, подошвы протирались до дыр намного быстрее. Большинство из нас подкладывали внутрь картон, чтобы хоть как-то уберечь ноги.

– Новая обувь, новая одежда, новая жизнь, – сказал я, ощущая себя богаче, чем когда-либо представлял.

Я убрал деньги обратно и вынул одну из стопок писем, перевязанных шпагатом. Я развязал узел и начал разглядывать конверты. Все они были адресованы директору Линкольнской школы-интерната для индейцев. Обратные адреса были со всей Миннесоты, Равнин и дальше. Я достал одно наугад и начал читать.

Уважаемый директор,

Наш сын Рэндольф Летящая Сова учится в вашей школе. Нам очень сложно приехать навестить его. Мы хотели бы, чтобы он получил подарок на Рождество. Пожалуйста, купите ему что-нибудь особенное на доллар, который мы посылаем. Передайте, что мы попытаемся навестить его, когда сойдет снег и можно будет передвигаться по дорогам. Искренне ваши, Лоис и Артур Летящая Сова .

Я знал Рэнди Летящую Сову и знал, что он ничего не получал на Рождество. Никогда.

Я открыл и прочитал другое письмо, на этот раз от семьи из Игл-Бьютта в Южной Дакоте. Как и прочие, письмо было написано в уважительном тоне и содержало просьбу к директору разрешить их дочери, Луизе ЛеДюк, поехать домой на похороны бабушки. К письму прилагались пять долларов на автобус.

Я помнил, когда умерла бабушка Луизы. Она плакала целую неделю. Но домой так и не поехала.

Все письма были похожи друг на друга, те или иные просьбы с небольшими суммами денег. Я посмотрел на наволочку и подумал, что каждый доллар в ней символизировал надежду, надежду, которая так и не сбылась. Все письма были от семей, чьи дети, как мы с Альбертом и Мозом, никогда не ездили домой на лето и не могли сообщить об украденных деньгах.

И тут я наткнулся на письмо родителей Красного Рукава, отправленное из Чадрона в Небраске.

Уважаемый директор,

Билли Красный Рукав наш единственный сын. Он нужен на нашей ферме. Дела обстоят плохо. Его мать сильно плакала, когда его забрали. Она плачет до сих пор. Мы не знаем, к кому обратиться. Поэтому обращаемся к вам. Мы можем прислать деньги, чтобы он доехал домой на автобусе. Пожалуйста, скажите нам, что делать. С уважением, Элвин Красный Рукав .