Кэролайн Ли - Стеклянная женщина [litres]

– Я уже закончила, – говорит Роуса прежде, чем он откроет рот. Она думает, что он уйдет, но он остается стоять в дверях. – В чем дело?

– Не надо. – Он подходит ближе и останавливается перед ней.

Она вскидывает подбородок.

– Уходи. – Воздух между ними искрится. Он берет ее за руку и притягивает к себе; они оказываются так близко, что она видит только его глаза. – Я… – Она отталкивает его. – Пожалуйста…

Он выпускает ее и трет лицо.

– Я помню, когда я понял это впервые. – Голос его осекается. – Когда я убедился… что люблю тебя.

У нее пересыхает во рту. Нужно остановить его. Если кто-нибудь услышит эти слова, оба они поплатятся жизнью.

Паудль гладит ее по щеке. Она вздрагивает, но не отстраняется – она не в силах отстраниться.

– Нам было по двенадцать, – шепчет он.

Двенадцать? Он любит ее с тех самых пор? Но, взглянув на него, она понимает, что всегда это знала. Он играет прядью ее волос.

– Это было тем летом, когда я еще не начал помогать пабби крыть крыши, – говорит он. – А ты должна была сидеть дома с отцом. Помнишь?

Она кивает и закрывает глаза. Это лето они провели на улице, под зорким солнцем, описывающим круг в вышине. Свет без конца, бездонная небесная синева. Паудль. Плаванье. Черника на болоте. Он тайком положил несколько ягод в карманы Роусы, стиснул ее в объятиях, и ягоды расплюснулись лиловыми пятнами.

Они играли, будто она истекает кровью.

Нам казалось, это смешно – воображать, что меня ударили ножом , думает Роуса с горькой иронией.

– Это было прекрасно, – шепчет она. Его лицо снова оказывается близко. Его улыбка, тепло, щетина на подбородке. Кожу ее покалывает, и все тело наполняется гулом, точно морские раковины, которые время от времени выносит на берег. На первый взгляд они кажутся пустыми, но стоит поднести их к уху, и эхо стучащей в висках крови заставит их запеть.

Он теребит прядь ее волос.

– Помнишь, как описывается в «Саге о людях из Лососьей долины» Гудрун, дочь Освивра? «Среди женщин, выросших в Исландии, она была первой по красоте и уму» [19] Здесь и далее «Сага о людях из Лососьей долины» цитируется в пер. В. Г. Адмони и Т. И. Сильман. . Но на самом деле все не так. Это ты.

– Что я?

– Самая красивая женщина в Исландии.

– Насмехаться жестоко.

Лицо его серьезно.

– А ума в тебе вдвое больше, чем красоты.

Она отворачивается.

– Вовсе нет. А ты льстец.

– Я говорю правду. – Он снова склоняется к ней.

Она делает шаг назад.

– Я… – Кто? Замужняя женщина? Обманщица? Убийца? Внутри у нее все сжимается, когда она вспоминает кровь Анны. Целые лужи крови. – Я не могу…

– Я знаю, – понуро говорит он.

Она чувствует на своем лице его дыхание, чувствует, как колотится его сердце. Обнять его – что может быть естественней? Падать будет легко: земное притяжение тянет ее вниз. Нужно уйти. Нужно прогнать его. Нужно позвать мужа. Она берет его за руку, прижимается к ней щекой и закрывает глаза.

– Прости меня.

Она и сама не знает, у кого и за что просит прощения. Однако слова эти надламывают что-то у нее внутри. Она кладет руку ему на грудь.

Под ее ладонью трепещет его сердце.

Дыхание его горячо. Он целует ее губы, щеки, нос, волосы, веки, шею. Между поцелуями он шепчет:

– Никогда… не… оставляй… меня.

Она смеется и целует его в ответ. Его прикосновения проникают сквозь одежду, и она, несмотря на разделяющие их слои ткани, чувствует себя обнаженной. Губы его теплы и солоны. Она с жаром целует его, все больше ужасаясь своему поступку.

Наконец она вскрикивает и отталкивает его.

– Нет! Я…

– Ты верна мужу. – Он со вздохом касается губами ее лба. – Не страшись за свою невинность, прекрасная дева. Я буду спать у твоих ног, как верный пес.

– Глупый! – смеется она. – Что-то мне подсказывает, пес, что ты захочешь среди ночи забраться ко мне под одеяло. Но собакам полагается спать отдельно.

Он обиженно поскуливает и хочет лизнуть ее в щеку.

– Поди отсюда! – Она подталкивает его к соседней постели. Он разочарованно ворчит, но потом она слышит, как он ложится.

По его дыханию она понимает, что он еще не спит, и поеживается: лицо ее до сих пор горит от его поцелуев. Но она не станет играть со смертью. Она лежит в темноте, и кожа ее пылает.

Наконец она забывается сном. Ветер снаружи утихает.

В сумеречные часы, когда ночь сменяется утром, земля вздрагивает, и на море трескается лед. Покачиваясь на волнах, на поверхность всплывает тело.