Марта Кетро - Рассеянная жизнь

Он увидел её на экране, бледную, милую, улыбающуюся в ярком солнечном свете, и почувствовал себя обманутым. Он тут, она там, поиграла в любовь, попользовалась и улетела.

— О, погода у вас хорошая, солнце.

— Ничего так, да, — Поль не стала говорить, что это голая лампа под потолком. Тем более, и правда, обещали двадцать градусов без дождя.

Они немного поболтали и Поль побежала по своим «невинным девичьим делам» — носиться по разным организациям, стоять в очередях, испытывать ужас перед незнакомой системой и чужой речью, доверяться каким-то людям и выполнять их указания. Одно хорошо — начиналась Ханука, чудесный праздник, когда всюду продают сладкие пончики, суфганиёт, смерть для фигуры и радость для сердца. Сеть кофеен «Роладин», которую Поль знала ещё до приезда, презентовала новую коллекцию пончиков — вот так, не больше и не меньше. В первые дни Хануки тель-авивцы выстраивались в очереди, покупали коробки слишком дорогой по московским меркам выпечки, а потом серьёзно обсуждали вкус: новинка этого года — «шоколадная бьянка» — слишком приторная, «айриш кофе» — на любителя, зато фисташковые, как всегда, вне конкуренции. Поль попробовала все и только надеялась, что беготня и нервы спишут лишние калории.

Нервы и правда были на пределе, после безумных предотъездный дней она надеялась отоспаться, но теперь её подгоняла необходимость уладить бюрократические дела и найти новую квартиру. Тель-Авив, прежде тонизировавший, теперь вытягивал силы, требовал быть быстрой и продуктивной. Нико больше не появлялся в скайпе, и она радовалась, что не нужно держать лицо, зато он писал сообщения, которые раз от разу становились всё страннее. И однажды Поль всё-таки нашла минутку, чтобы дать ему то, что он хочет. Вышла на берег, опустилась на песок, достала телефон и набрала: «Что-нибудь случилось?» Неприятные разговоры лучше проводить, глядя на море.

И она не ошиблась. Через пять минут узнала, что у Нико кто-то есть. Ну и отлично, пожала плечами, пожелала удачи и заблокировала контакт. Поль злилась: сейчас от людей ей нужно только, чтобы не мотали нервы, ненадолго оставили её в покое. Она бы справилась, а потом снова смогла участвовать в сложных отношениях и обслуживать чужие претензии. Но, нет.

Более того, в почту почти сразу же упало письмо, поразившее Поль тщательностью, с которой Нико постарался причинить боль. Видимо, он сочинил его заранее, подбирая слова и оттачивая формулировки. Отлично получилось, ему бы книжки писать. У него и правда были некоторые творческие амбиции, вечно попрекал Поль, что она хоть и талантливая, но пишет «мелкое», в фейсбуке лайкает бездарностей и растрачивает дар на потребу охлосу. «Охлосу, ты ж смотри, — хихикала Поль, — сам-то аристократ духа». И вот теперь Нико в полной мере реализовался, написав отличное письмо. Нет, правда.

«Слушай, а ты серьёзно думала, что за эти два года у меня никого не было кроме тебя, так и терпел без секса неделями? Взрослая женщина, опытная, сама ведь всё понимаешь.

Кстати, новая девушка на десять лет моложе меня, а свою разницу сама посчитай. На голову тебя выше (ноги сантиметров на двадцать длиннее) и худее, хотя метёт всё подряд. А ты всё на диете, я говорил сто раз, что и так нормально, но тебе же плевать на моё мнение. Сама решила, сама уехала, а теперь недовольна, что я не остался монахом сидеть.

Ты же не на голое место поехала, правда? К этому своему. Неужели думала, что я тебе верю? Да ни на грош, ты же врёшь постоянно, сколько раз было, что попрощаешься со мной у метро и идёшь вроде домой, а сама в другую сторону повернула. Я специально не уезжал сразу, смотрел вслед, а ты, курица слепая, не замечала. Помнишь, когда уходил в магазин, иногда тебя запирал, вроде в шутку, чтобы не сбежала, но я ж по правде не знаю, что ты хвостом не вильнёшь при удобном случае. Давай, напиши об этом колонку “Как я жила с психом”.

Вот что, запомни раз и навсегда, я никогда не был психом с другими девушками. А с тобой, как в болоте, никогда не знаешь, где провалишься. Ни опоры, ни ориентира, и ты хотела, чтобы я расслабился и доверял, но меня тошнило от этого, понимаешь? Вяз, как в тумане. Ты мне цитату прислала: “Тот, кто живёт с лисой-оборотнем, никогда не понимает, что с ним происходит”. Всё я понимал, не дурак. Ты засираешь, извини меня, всё, к чему прикасаешься, и слова не скажи, сразу обида. А на что? На правду? Я всегда говорю, что думаю. Хорошо нам было? Так и говорил. Не люблю, значит, не люблю, чего врать. А ты и сама врала всё время и от меня этого хотела. Извини, так дело не пойдёт.