Йожеф Дарваш - Город на трясине

— Мне все равно нужно было съездить в село. Вот заодно и пшенички захватили. Теперь неизвестно, когда свободное время выдастся. А позже пойдут дожди, дорогу развезет…

— Ну, раз привезли, сгружайте. В амбаре полная чистота и порядок.

Сын Хорвата помог работнику сгрузить мешки с зерном, а потом крикнул ему:

— Лошадей не распрягай! Сейчас поедем!

И пошел в кухню к матери. Хорват последовал за сыном. Хорват-младший, по обыкновению, начал рассказывать сельские новости. Говорил он быстро, как человек, которому хочется поскорее избавиться от неприятной обязанности.

Хорват немного послушал сына, а затем прервал его:

— У меня только что был Иштван Мучи. Он жаловался, что ты не хочешь расплачиваться с ним, как договорились раньше. В чем тут дело?

— Он правильно тебе сказал, — недовольно буркнул сын.

— Как это так?

— А вот так. Сейчас все за уборку кукурузы платят меньше, так почему, спрашивается, я должен платить по-старому, то есть больше?

— Потому что так было всегда! И я так платил, да и ты сам в прошлом году.

— А сейчас этому надо положить конец. Почему я для него должен сделать исключение?

— Хотя бы потому, что он тридцать лет на совесть работал у меня! Хотя бы поэтому!

— Он получит за работу то, что ему положено. Может, ему назначить теперь пожизненную пенсию, а? А когда он умрет, к нам явится его сын и скажет, что так, мол, и так, отцу моему платили столько-то… Потом дело дойдет до внуков. Пора положить этому конец, раз ж навсегда!

— Я с тобой не согласен.

— Отец, ты же ему никогда не обещал по гробовую доску платить по этим ставкам?

— Я ничего не обещал, но поступал всегда так. Иштван этого заслуживает. Он всегда хорошо работал, — упрямо стоял на своем Хорват.

— Пойми, отец, так не может продолжаться до скончания века. Так нельзя вести хозяйство. Каждый получает столько, сколько заработал. Подарков же мы не раздаем, не в такое время живем. Хозяйство есть хозяйство! Это, по-моему, и вам ясно.

Однако старый Хорват не только не успокоился, а еще больше разволновался: багровые пятна выступили у него сначала на лбу, а затем покрыли все лицо.

— Ничего мне не ясно! — громко крикнул он. — Кто больше работал? Ты или я?! Как ты ведешь хозяйство?..

Выкрикнув все это, он неожиданно замолчал, будто его ударили в грудь. Старик сразу как-то скорчился и, не проронив больше ни слова, вышел из кухни.

Сын некоторое время испуганно смотрел вслед отцу, а затем, будто оправдываясь, проговорил:

— Что я ему сказал? Только то, что Мучи не имеет права требовать большего… Но если отец уж так хочет, я могу, конечно, заплатить по-старому…

Однако отец уже не слушал его. Он шел не останавливаясь.

— Зачем ты с ним спорил? — плачущим голосом сказала мать. — Почему ты не хочешь сделать так, как он говорит? Он сейчас так расстроен.

— А разве я сказал ему что-нибудь плохое? Черт бы побрал этого старика Мучи вместе с его кукурузой! Из-за него и расстраиваться-то не стоит!..

Немного постояв в растерянности, Хорват-младший попрощался, сказав, что ему пора ехать.

— Остался бы пообедать, — предложила мать.

— Ждут меня там, мама. В селе много дел.

Сын вышел во двор и, пока работник готовил лошадей, огляделся по сторонам, чтобы попрощаться с отцом. Однако того нигде не было видно. Вот уж и повозка была готова, а Хорват-младший все стоял на месте, не зная, что же ему делать. Горло сжимали спазмы, которых раньше у него никогда не было. Хотелось громко позвать отца, как он звал его в детстве по вечерам, когда ему вдруг становилось страшно, однако его нигде не было видно.

Правда, чувствительность лишь на миг взяла над ним верх. Он быстро овладел собой и, сев в повозку, ударил по лошадям.

Когда старушка приготовила обед, она выглянула во двор и громко позвала:

— Отец, обед готов! Иди есть!

Она накрыла на стол, а муж все не шел и не шел. Сердясь и охая, она вышла во двор, чтобы позвать мужа еще раз, но того не было и во дворе.

— И куда только он мог запропаститься? — пробормотала себе под нос старушка, а затем снова громко прокричала своим дрожащим голосом: — Отец! Ты что, не слышишь, что ли?! Обед простынет!

Она немного подождала, но ей никто не ответил. Тогда она засеменила на верхний этаж: вдруг он прилег отдохнуть? Однако мужа и там не было.

— Отец! Отец! — звала она.

Старушка обежала весь дом, осмотрела двор и заглянула даже в хлев. Там наконец она и нашла мужа.

Он сидел на низкой скамеечке, обхватив голову руками.