Джон Кутзее - Как стареет женщина

— Любопытно, какие силы человек сохраняет на протяжении многих лет и какие начинает терять.

Сила, которую она сохраняет, сила, которую она осуществляет в этот момент, это визуализация. Без малейшего умственного усилия она видит карты в руках своих детей, все до единой. Она видит их в руках, она видит их в сердцах.

— Какие силы, по-твоему, ты теряешь, мама? — осторожно спрашивает сын.

— Я теряю, — говорит она весело, — силу желания.

Назвался груздем — полезай в кузов.

— Я бы не сказал, что желание имеет силу, — резко отвечает Джон, поднимая эстафету. — Интенсивность возможно. Напряжение. Но не силу, не лошадиную силу. Желание может заставить вас хотеть подняться на гору, но это не приведет вас к вершине.

— А что ведет к вершине?

— Энергия. Топливо. То, что копится в процессе подготовки.

— Энергия. Вы хотите знать мою теорию энергии, энергетики старого человека? Не беспокойтесь, ничего личного в этом, это не смутит вас, и никакой метафизики, ни капли. Теория строго материальная. Ну вот. По мере того как мы стареем, каждая часть тела ухудшается или терпит энтропию, в самих клетках. То, что означает старение с материальной точки зрения. Даже в тех случаях, когда старики еще здоровы, старые клетки уже желтеют, как листья осенью (метафору я допускаю, но метафоры — не метафизика). Это касается многого, многого и клеток мозга тоже. Так же, как весна — это сезон, который с нетерпением ждет лета, так и осень-это сезон, который оглядывается назад. Желания, рожденные осенними клетками мозга — это осенние желания, ностальгические, уложенные слоями в памяти. У них уже нет летней жары; вместо интенсивности, у них есть многозначность, сложность, они обращены скорее к прошлому, чем к будущему.

Вот, в чем суть моего вклада в науку о мозге. Что думаете?

— Вклад, я бы сказал, — говорит ее дипломатический сын, — в науку о мозге меньше, чем в философию ума, в спекулятивную ветвь этой философии. Почему бы просто не сказать, что у тебя осеннее настроение и не остановиться на этом?

— Потому что, если бы это было просто настроение, оно бы изменилось, как это делают настроения. Выходит солнце, настроение становится все более солнечным. Но есть состояния души, они глубже настроений. Ностальжи-де-ла-бо (тоска по красоте), например, не настроение, а состояние бытия. Я спрашиваю, тоска, тоска по красоте, относится к уму или к мозгу? Мой ответ — мозгу. Мозг, происхождение которого лежит не в области форм, а в грязи, в грязи, в первобытной слизи, к которой, когда он появляется, он жаждет вернуться. Материальная тоска, исходящая из самих клеток. Смерть заложена глубже, чем все думают.

Это звучит нормально, звучит как то, чем и является — болтовней, совсем не звучит безумно. Но это не то, о чем она думает. О чем она думает: кто так говорит со своими детьми, детьми, которых она может больше не увидеть? Она также думает: это просто мысли, которые приходят к женщинам осенью. Все, что я вижу, все, что я говорю, направлено в прошлое. Что мне осталось? Я та, кто плачет.

— Это то, чем ты занимаешься в настоящее время — наука о мозге? — спрашивает Хелен. — Ты об этом пишешь?

Странный вопрос — навязчивый. Хелен никогда не говорила с ней о работе. Не совсем табу между ними, но вне границ, конечно.

— Нет, — говорит она. — я все еще ограничиваюсь художественной литературой, к счастью. Я еще не опустилась, чтоб разбрасывать свои взгляды повсюду. Мнения Элизабет Костелло, новое издание.

— Новый роман?

— Не роман. Рассказы. Хотите послушать один из них?

— Да, хочу. Прошло много времени с тех пор, как ты рассказывала нам что-то.

— Очень хорошо, сказка на ночь. Давным-давно, но не в давние времена, а в наши, один мужчина поехал в чужой город на собеседование. В гостиничном номере, он волнуется, и вдруг чувствует, что ему нужно какое-нибудь приключение и он заказывает девушку по вызову. Приходит девушка и проводит с ним время. Он свободен с ней, поскольку не свободен со своей женой; он предъявляет к ней определенные требования. Собеседование на следующий день проходит хорошо. Ему предлагают работу и принимают, и со временем, по сюжету, он переезжает в этот город. Среди людей в его новом кабинете, он узнает ту же девушку, девушку по вызову, и она узнает его, она работает секретарем, или клерком.

— И?

— И я не могу рассказать вам больше.

— Но это не история, это просто основа для рассказа. История не может считаться рассказанной, если ты не скажешь, что было дальше.