Татьяна Перцева - Город уходит в тень

Однажды нечто подобное я испытала лет в пятнадцать, когда во время летнего дождя открыла окно и, сидя на подоконнике, слушала пассакалию Баха. Некая идеальная гармония, когда сошлось все: дождь, любимая музыка, состояние души… Или когда одна, совсем одна идешь по улице в чужом городе чужой страны, свободная, совершенно не зависящая ни от времени, ни от гида, ни от начальства… Идешь и всем существом впитываешь воздух легкомыслия, веселья, полного довольства. Как в городке Кентербери. Вечный праздник. Или в Копенгагене, где куча народа собралась послушать потрясающий уличный оркестр. Или идешь по тому Алайскому, вдыхаешь запах зелени, любуешься редиской или клубникой и понимаешь — вот она, жизнь! Не какая-то обыденщина!

Подобные минуты, повторяю, бывают не так часто, как хотелось бы. Но бывают. Иногда после прочитанной книги. Правда, последнее время книги, когда-то казавшиеся идеальным воплощением мечты, видятся мишурной обманкой.

Даже «Алые паруса». Именно они.

Когда-то я, семнадцатилетняя дурочка, познакомилась с московским начинающим писателем Евгением Гуляковским. Недалеко от Ташкента снимался первый фильм по его сценарию, нужно сказать — ниже среднего, давно забытый. «Над пустыней небо».

Странные это были отношения. Абсолютно платонические. Это сейчас под отношениями подразумевается нечто вполне конкретное. Но не тогда. Он уезжал, приезжал, отношения тянулись…

Вот он был помешан на «Алых парусах» или говорил, что помешан. Вроде отождествляя меня с Ассолью. Да и сама я тогда боготворила Грина.

Это потом, много позже поняла, что феерия — феерия и есть. Евгений был очень дружен с Эмилем Лотяну, у которого отношения с его музами всегда были вполне конкретными. Вот они оба и превозносили «Алые паруса».

Сначала мне не понравился фильм. Несмотря на Ланового. Не передавал фильм гриновского волшебства. Слишком простой.

Но тогда мне казалось: еще немного, вот-вот — и приплывут они, паруса.

Нет. Не приплыли. И ни к кому не приплыли. Кроме Ассоли.

Мечты осуществляются только… ну вы сами понимаете. Сидя на месте, вряд ли чего-то дождешься. Так что больше я в алые паруса не верю. Алых парусов мало. Куда больше грязных и наглых…

Так что теперь моя душа воспаряет крайне редко. И вдруг на днях…

Просто старый детектив. По Аркадию Адамову. «Инспектор Лосев». Смотрю вполглаза.

Такая ностальгия! Московская ранняя осень. Листья, плавающие в Чистых прудах. Старики и влюбленные на скамейках. Прозрачный воздух. Видно, что тепло. И музыка. Чудесная музыка Владимира Дашкевича. Слушать и слушать. Молодые Андрейченко, Удовиченко, Владимир Носик, Игорь Владимиров и много-много прекрасных актеров.

Но главное — музыка. Будоражит душу. Хорошо, что случайно напала на фильм, и даже содержание особого значения не имеет.

О, какое длинное заглавие получилось. Это называется, вторую книгу закончила. И тут же третья напрашивается. Вряд ли, но вдруг?

Мечты, желания… А двигателем зачастую, как ни странно, оказывается зависть обычная.

Раньше я вообще старалась не завидовать. И не завидовала. И не завидую. Считала, что ничего бессмысленнее нет на свете. Все равно. Сколько ни завидуй, а у кого-то машина дороже, дом шикарнее, жена красивее, бриллианты крупнее…

А в конце жизни поняла, что зависть бывает разная. Направленная и абстрактная. Так вот: абстрактная очень даже полезна. Это кому-то реальному завидовать не стоит. А просто завидовать не мешает.

Скажем, есть у тети Глаши соболья шубка. Я тоже хочу такую. Но вместо того, чтобы злобно шипеть в сторону тети Глаши и изводиться завистью, лучше извернуться, вывернуться, занять, сэкономить, поголодать и заиметь свою. И навсегда забыть о потраченных усилиях.

Конечно, есть желания, которые никогда не исполнятся. Например, турмалин параиба. Даже если удастся накопить денег (что совершенно нереально), поди найди настоящий. На один приходится сотня подделок. Ну, пусть это останется чем-то заоблачным.

Но если добиться чего-то в моих силах…

Это у меня от мамы. Папа очень рано ушел на пенсию — тогда шахтеры становились пенсионерами в 55 лет. Зарплата мамы, газетного корректора, была 80 рублей. Но если ей чего захотелось — начиналось нечто вроде цунами. Холодильник ЗиС (именно ЗиС, а не ЗиЛ: сначала Сталин, потом Лихачев), новый телевизор, модный полированный гарнитур — все. Хоть месяц, хоть год — а все будет. Займет, сэкономит, в кассе взаимопомощи все выгребет — но купит. А потом долги отдает.