Татьяна Перцева - Город уходит в тень

Позже у нас появился почтовый ящик. Почему-то висевший на первом этаже. На двери соседей. Это была вторая дверь в их квартире, намертво заколоченная. Помню, как я вытащила из ящика газету, по дурной привычке стала тут же читать. И ахнула, увидев известие о снятии Хрущева. Но, нужно сказать, не печалилась. Папа, некоторое время учившийся с ним на рабфаке, иначе как круглым дураком и Хрущом его не называл. Как бы его ни уговаривали придержать язык. Хотя больше он ни об одном руководителе не высказывался вообще. То, что творил Хрущев, не поддается описанию. Это он заморозил выплаты по облигациям внутреннего займа. Люди, годами принудительно отдававшие часть зарплаты на госзаймы, лишились денег. А облигаций у всех было море. Я точно знаю. Потому что многие просто стали выбрасывать их на помойку. Это он запретил людям держать дома скот, а крестьянскую животину обложил налогом. Это он велел сажать кукурузу чуть не за Полярным кругом. Про травлю Пастернака и разгром выставки уже не говорю… И только глупец и авантюрист мог клятвенно пообещать, что к восьмидесятому году советские граждане будут жить при коммунизме.

Ладно, отклонилась я от темы.

Потом ситуацию с почтовыми ящиками привели в порядок.

Недалеко от ворот, у стены соседнего дома врыли рейки и установили на них ящики для всего дома. На 16 квартир. Калитка в воротах никогда не закрывалась. Ящики чаще всего тоже. И фактически были абсолютно беспризорными — кто бы это за ними следил? Но интереснее всего, что ни у кого ни разу не пропало ни газеты, ни журнала. Никому в голову не приходило воровать.

В Москве я постоянно просила отвести мне абонентский ящик, потому что корреспонденция пропадала регулярно, а жалоб по этому поводу было немерено.

Теперь телеграф почти исчез. За ненадобностью. А тогда был надежнейшим средством сообщения между всеми Республиками СССР. Телеграммы тоже приносили почтальоны, не упуская при этом возможности заглянуть под загнутый конец листочка. И чаще всего, еще не успев вручить телеграмму, сообщали ее содержание, что очень злило маму. Тут я с ней согласна. За принесенную телеграмму тоже полагалось давать мелочь. Была еще одна очень любопытная услуга (в семидесятых, по-моему, она исчезла). Я хотела точно узнать дату, посмотрела в Википедии. Но там речь идет исключительно о журналистике. А вообще, фототелеграмма — это рукописный текст, передающийся по бильдаппарату. Чем фототелеграмма была выгоднее обычной? Тем, что в ней слова не подсчитывались: в обычной за каждое слово, включая знаки препинания, приходилось платить. Тут — не надо.

По заверенной телеграмме, извещавшей о кончине или тяжелой болезни, можно было срочно купить билеты на самолет или поезд. Телеграммы бывали и правительственными, с красным заголовком, как правило поздравительные. Кроме того, на телеграфе, обычно находившемся в одном здании с почтамтом, были переговорные пункты. Раньше для того, чтобы переговорить с другим городом, нужно было заранее заказать переговоры. Вторую сторону вызывали на пункт телеграммой. Необходимо было заранее прийти и ждать, когда тебя вызовут в определенную кабину. Потом, уже в семидесятых, достаточно было прийти на телеграф, наменять пятнадцатикопеечных монет и говорить, как по телефону-автомату.

Интересно, что в те времена, в отличие от нынешних, можно было совершенно свободно посылать продуктовые посылки. В частности, в Ташкент и из Ташкента. Попробуй пошли сейчас. Узбекистанские власти охраняют каждую фисташку и каждую сушеную ягодку кураги, можно сказать, грудью и так рьяно, словно любая посылка наносит страшный урон экономике страны. Хотя сушеные фрукты продаются на всех рынках Москвы в огромных количествах. Из того же Узбекистана и вообще из Средней Азии… Странно, не находите?

Как-то я была на почте и кто-то пытался отправить в Ташкент конфеты россыпью. Приняли, но предупредили, что очень велика опасность кражи. Так и сказали: дойдет — не дойдет, украдут или конфискуют, а может, и не украдут и не конфискуют.

Тогда мне посылали из Ташкента гранаты, арахис, варенье (три полиэтиленовых пакета, для верности простроченных, один пакет горловиной вкладывался в другой, и сверху третий), сушеные фрукты. А я посылала апельсины, индийский или цейлонский чай, мармелад в шоколаде и конфеты (тогда в Москве все это еще было). Моей подруге в Москву мать, живущая на Кубани, посылала яички, засыпанные семечками подсолнуха, — представьте, они не разбивались, получалась двойная выгода. Семечки мы жарили.