Андрей Шляхов: Главврач

Правда, с трудоустройством возникли проблемы. Осел так обиделся, что всяко хаял своего бывшего сотрудника, когда о том наводили справки. События разворачивались по одной и той же схеме. Сегодня радуются: «О, как хорошо, что вы пришли! Нам нужен эндокринолог! О, да вы кандидат наук!». А завтра дают от ворот поворот: «Извините, но вы нам не подходите». Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы разгадать этот ребус.

«А и хрен с ней, с поликлиникой!», решил Константин и устроился туда, где справок не наводили — в приемное отделение. Взяли сразу же, без уточняющих звонков и отправили на трехмесячные курсы по терапии, поскольку в приемном требовался не эндокринолог, а терапевт. «Вы только нас не бросайте, — просила начмед. — Мы же вашу учебу оплатили… Проработайте хотя бы год!». Проработать год Константин пообещал твердо, а на втором месяце работы понял, что останется здесь до тех пор, пока тормозной Евросуд не рассмотрит его дело.

Да — суточная работа напрягает, особенно если тебе уже за сорок. Но от «скорой» до «скорой» можно поспать. Да и днем, когда тихо, тоже можно покемарить, это не запрещается. Но зато работаешь семь или восемь суток в месяц, а все остальные отдыхаешь. Причем отдыхаешь с полным спокойствием. Ничего у тебя на шее не висит, ничто твоего счастья не омрачает, никакие дела с одного дежурства на другое не переносятся. В поликлинике хроники висели на шее камнем — все одно и то же, и так без конца… А в приемном работа живая, веселая. Посмотрел, описал, отправил в отделение и шабаш! Дальше не твоя забота и не твоя печаль. Главное — не принять того, кого принимать не следует, а то «скорики» совсем берегов не чуют, запросто могут дизентерию как обострение язвенной болезни привезти.

Частной практики у врачей приемных отделений не бывает, но зато на каждом дежурстве обламывается денежка. За то, чтобы положил в кардиологию, а не в терапию, за то, чтобы не придирался к неправильно заполненному направлению или просроченному паспорту… Да мало ли за что может получить плату строгий страж, стоящий у ворот больничного рая. В иной месяц слева набегало три зарплаты, а уж одну Константин имел стабильно. Эти доходы не шли в сравнение с тем, что он зарабатывал на бирже, но ведь копейка лишней никогда не бывает. Особенно в том случае, когда тебе приходится постоянно подкармливать юристов и журналистов. Впрочем, отношения с Дамьеном Константин прекратил давно, после четвертой публикации, когда стало ясно окончательно, что никому, кроме Дамьена, трагическая история московского главного врача не интересна. Ни один журналист или защитник униженных и оскорбленных не пытался связаться с Константином, никто не приглашал его выступить по телеку или на радио, да и суд не спешил рассматривать его дело… «Вашей истории не хватает перца», сокрушался Дамьен. Ага! Знаем мы твой перец — самосожжение устроить или десятку на Колыме оттянуть! Нет, лучше пусть будет пресно. А лучше пусть вообще ничего не будет. Зачем деньги на ветер швырять?

Впрочем, от напрасных трат была и выгода — дамоклов меч больших расходов привел Константина на биржу. Разумеется, биржевые заработки осторожного игрока были значительно меньше того, что имел главный врач медсанчасти, но они на порядок с гаком превышали совокупный (правый и левый) доход врача приемного покоя. Как говорится, лучше плов с горохом, чем совсем без плова.

Как ни торопился Константин, но не позвонить Женечке, подруге дней своих суровых он не мог.

— Я выиграл! Документы уже пришли! Вечером отпразднуем! — сказал он и отключился.

Самому было некогда разговаривать разговоры, да и в «Правильной клинике» администраторам не полагалось отвлекаться во время работы на личное-постороннее. Профессор Неунывайко, недавно ставший академиком (таким же липовым, как и профессором), платил щедро, но и штрафовал с размахом — на четверть месячной получки, а то и на половину.

Спустя минуту от Женечки пришло сообщение: «Поздравляю!!!!!!!!!! Люблю!!!!!!!!!! Целую-обнимаю!!!!!!!!!! Ты — самый лучший!!!!!!!!!!». Еще бы не лучший — надцать лимонов огреб! И с кого? С Российской Федерации, государства, занимающего почти что шестую часть планеты! Название дела «Иванов против России» вставляло Константина неимоверно. Знай наших! Это вам не Пупкинс против Джопкинса! Это круче крутого! Человек выиграл тяжбу с государством! Ура! Ура! Ура!

Глядя на улыбающегося пассажира при костюме и галстуке, скуластый таксист тоже улыбался, но с разговорами не приставал — проявлял деликатность, за что и получил полторашку на чай. В адвокатский офис Константин не вошел, а буквально влетел. Счастье кипело внутри веселыми пузырьками… Еще бы — десять лет ждал этого момента! Верил, что все закончится хорошо, но, в то же время сомневался — а вдруг облом? Жизнь-жестянка приучила к осмотрительной осторожности…