Юрий Убогий - Что было, что будет

Мальчик торопливо юркнул в кабину, и машина тронулась.

— Так ты чего? — покосился шофер. — Прокатиться решил?

— Нет! — Мальчик покрутил головой, решительно отвергая такое предположение. — Мне домой надо.

— А где ж твой дом?

— Деревня Углы.

Шофер присвистнул.

— Ну это я тебе сильно не помогу. Мне километра через четыре в сторону сворачивать.

— Ничего, хоть четыре, — сказал мальчик.

Он только-только примостился на сиденье, начал в окно поглядывать, наблюдать исподволь за шофером, как машина остановилась. Неужели целых четыре километра проехали, подумал он, чувствуя разочарование и даже смутную какую-то обиду.

— Все, браток! — сказал шофер. — Дальше нам не по пути.

И мальчик вновь остался на дороге один. Ничего, подумал он, подбадривая себя, все-таки четыре километра проехал, да еще прошел сколько, может, целых пять. Всего почти десять получается и остается десять, мало совсем.

Подвода, вскоре догнавшая мальчика, остановилась, когда он еще и попросить не успел об этом. На ней ехали старуха и маленькая, белоголовая девочка.

— Садись, милый, — прошамкала старуха. — Подвезем.

Она ни о чем не стала расспрашивать мальчика, подремывала, держа в сморщенных руках веревочные вожжи. Молчала и девочка, изредка взглядывая своими синими глазами, и так они и ехали молча, лишь колеса поскрипывали, да лошадиные копыта глухо и мерно стучали по пыльной дороге. Мальчик устроился в телеге поудобнее и почувствовал себя совсем по-свойски. Ему казалось, что и старуху, и девочку он знает давным-давно, и им поэтому даже говорить не о чем.

Впереди показался перекресток, и мальчик спросил:

— Вы куда, бабушка? Мне в Углы надо.

— А мы в Забелье, милок, — отозвалась старуха. — Как будем сворачивать, так тебя и ссадим. Я скажу тогда, не бойся. Дома, чай, ждут?

Мальчик вдруг ясно представил себе мать, бабушку, сестренку и так захотел их увидеть, что движение подводы показалось ему мучительно медленным, прямо хоть соскакивай с нее и бросайся бежать изо всех сил. Мать скоро с работы должна вернуться, а, может, и вернулась уже; бабушка, наверное, возится в огороде или у летней печурки; сестра в куклы с подружкой, Нюркой соседской, играет… А ребята на речке, конечно, купаются, раков руками ловят, ежевику ищут в густых прибрежных зарослях… Медленная езда все больше томила мальчика, а тут еще и машина их обогнала, похожая на колхозную, и шофер, мелькнувший за лобовым мутным стеклом, был вроде бы дядя Пантелей…

— Далеко до Углов, бабушка? Сколько еще километров?

— Не знаю, милок, в точности. Десять, может.

Десять это мало совсем, подумал мальчик радостно. Это сколько пальцев на руках, вот они, все увидеть можно. А как километр проехали, так один палец долой.

— А километр, это сколько?

— И опять точно не знаю, — засмеялась старуха. — Вроде как десять столбов вот этих, телефонных, минуется, так и километр.

Мальчик стал считать столбы, и так долго тянулась подвода от одного к другому! Вот до первого доехали, наконец, вот до другого дотащились, вот третий приближается… А вот и десятый и километр долой!

Мальчик понемногу стал задремывать и почти заснул, когда телега вдруг покатилась быстрее, шибче, погромыхивая и подскакивая на ухабах. Он с усилием открыл глаза и увидел впереди длинный спуск, речку и мост. Лошадь не тащилась, как раньше, шагом, а бежала. Мальчик сначала обрадовался этому, но потом, взглянув на старуху, испугался. Она, вся перекособочившись, изо всех сил натягивала вожжи, стараясь придержать лошадь, но это ей не удавалось. Та все ускоряла бег, и телега уже грохотала, гремела, мотаясь из стороны в сторону. Лошадь понесла, догадался мальчик. Он уже испытал такое недавно, спускаясь на подводе с горы вдвоем с Колькой Лихачевым.

— Ой, батюшки! Да что же это?! — крикнула старуха тонким, истошным голосом.

Почувствовав прилив отчаянной, веселой даже какой-то решимости, мальчик выхватил у нее вожжи. Упершись ногами в грядушку телеги, он откинулся назад и почти повис, натягивая их всем весом тела. Телега по-прежнему грохотала и моталась, но ход ее, показалось мальчику, немного замедлился. Самым трудным было удерживать равновесие, и он вдруг с обжигающим страхом представил, как летит от очередного толчка в сторону или вперед, под колеса… Но тут лошадиные копыта застучали гулко, и телега выскочила на мост. Несколько секунд мальчик еще тянул вожжи с прежней силой, а потом отпустил их и сел на солому. Лошадь пробежала еще немного, перешла на шаг и в конце концов остановилась.