Юрий Убогий - Что было, что будет

Когда окончили земляные, так сказать, работы, Кузьмич к рулю послал Савушкина — сам влип, сам выбирайся. Заревел мотор, яростно закрутились задние колеса, но машина не шла, вновь и вновь сползала в ухаб с какой-то крайней, критической точки. Ребята, подталкивая ее, так густо облепили борта, что Кузьмичу и подступиться некуда было. Он стоял, смотрел и во время очередной, отчаянной попытки вытолкнуть машину втиснулся между учащимися, уперся ладонью в задний борт, натужился — и машина, дрожа и колотясь, как в ознобе, выкатилась на ровное место. Кузьмич обрадовался при этом совершенно по-детски, словно его усилие и решило все. А что, он может, если надо! Может выдать до упора, до предела — и даже сверх того…

Учащиеся, сменяясь, гоняли машину по кругу, а Кузьмич сидел на бугорке, смотрел на езду, покуривал. Ему вспомнился вдруг один давний, в сорок четвертом, кажется, году бывший случай. В Чехословакии, в Татрах это происходило. Готовили они, взвод их саперный, брод для техники. Речушка была плевая, мелкая, но быстрая очень и вся в валунах. Вот их-то они и убирали. Объединились по двое, по трое и кантовали, ломами орудуя, валуны по течению. Ночь стояла, хоть глаз коли, на ощупь работали. И вот когда все, кроме Кузьмича, уже из воды выбрались, он натолкнулся еще на один валун — как его только прозевали? Он позвал ребят раз, другой, но никто что-то не откликался, не подходил. Кузьмич, чтобы попусту в воде не мерзнуть, попробовал сам шевельнуть валун. Без всякой, правда, надежды — разве такую махину в одиночку сдвинешь? Подсунул ломик, напрягся до звона в ушах и вдруг, самому себе не веря, почувствовал, что валун подается. Упершись понадежнее ногами в скользкое, каменистое дно, Кузьмич сделал еще попытку — и перевернул его. А потом и еще раз, и еще…

На берег он выходил, пошатываясь от испытанного напряжения. И гордость его тогда распирала — надо же, богатырь какой! Только что такие же чушки втроем кантовали, а он один смог. Ну и вода, конечно, помогала, подталкивала.

Вспомнив все это, Кузьмич самодовольно усмехнулся. Что ни говори, а случалось ему в жизни бывать сильнее самого себя. Редко, но случалось. Дано такое от природы — и точка. А кому не дано, тот не поймет. Скажет — не так уж тот валун был и велик, наверное. Скажет — в темноте померещилось…

После занятий на полигоне у Кузьмича было двухчасовое «окно», и он собрался уже идти домой, но его остановил завуч, попросив подменить заболевшего преподавателя.

— Да я ж в этой гражданской обороне ни в зуб ногой! — воскликнул Кузьмич.

— Ничего нет мудреного. Книжку дам, подчитаете быстренько. Надо, Иван Кузьмич. Нельзя, чтобы ребята болтались зря. Тема практическая и очень простая. Действия спасательных групп при пожаре.

Завуч был мужик хороший, и именно это заставило Кузьмича согласиться. Куда денешься, если просит хороший человек?

— Ладно, — сказал он. — Но за качество не ручаюсь.

— Какое там качество! Я же говорю — ребят лишь бы занять.

Прочитав в книжке указанные завучем страницы, Кузьмич успокоился. Ничего сложного и вправду не оказалось. Вот, например, прыжок из окна горящего здания на брезент, который, растянув, держат внизу спасатели. Вот это и можно отработать, дело нехитрое.

На территории училища располагалось общежитие для курсантов — старый двухэтажный дом с деревянными антресолями, идущими на уровне второго этажа. Здесь и попрактикуемся, решил Кузьмич.

Он привел к общежитию группу курсантов, растолковал, что и как, а скоро и брезент из гаража притащили, огромный, три на четыре, приблизительно, метра. Смело можно прыгать, не промахнешься.

Поставив внизу, под антресолями, шестерых курсантов с брезентом, Кузьмич выстроил остальных и сказал:

— Ну кто у нас тут самый рисковый? Давай, совершай полет. Прыгать надо, как я уже объяснял, спиной вниз, а не ногами. Иначе брезент можно пробить, площадь опоры будет слишком мала.

Учащиеся переглядывались, перешептывались со смехом.

— Давай, давай! — подбадривал Кузьмич. — Вы что, мужики или курицы мокрые?

— А зачем? — сказал кто-то.

— Как зачем! Занятие у нас такое. Надо прыгнуть, показать практически.

— Покажите….

Повисло молчание, Кузьмич перебирал взглядом стоящих перед ним курсантов. Они ухмылялись, кто смущенно, кто насмешливо-иронически. Кузьмич почувствовал, как хорошо знакомая ему волна ярости, решительности и злости накатывает на него.

— Ладно, — тихо сказал он. — Покажу. А вы посмотрите. Вы, похоже, только и способны, что смотреть.