Юрий Поляков - Треугольная жизнь

Михаил Дмитриевич вздохнул, достал сигареты и с отвращением закурил…

— Миш, погодь курить — сейчас парного вынесу! — откуда-то из глубины крикнула Анна и через минуту появилась из хлева с литровой банкой в руках.

Молоко было чуть теплое, пенное и нежно пахло животиной. Свирельников, бросив недокуренную сигарету, залпом выпил и еле отдышался.

— Давно небось парного не пил? — спросила она, улыбаясь.

— Уж и не помню. А ты как догадалась, что это я вышел?

— А я ясновидящая.

— Серьезно?

— Ладно. Мой-то клопомор курит. Не то что твои…

— Ну, ты — просто «мисс Марпл»!

— А ты откуда знаешь? Витька сказал? Надо ж, успел…

— Что?

— Что меня в больнице так и звали — «мисс Марпл».

— А что с тобой было? Серьезное?

— Ты о чем?

— Ну, в больнице, говоришь, лежала…

— Не лежала, а работала. Я же медсестра. Училище кончила. Забыл?

— Забыл. А сейчас где?

— Да вот, в Ямье убираю. Насвинячат, уедут — пойду за ними грязь возить. А ты, я смотрю, бога-атый! — Она, усмехаясь, кивнула на джип, видневшийся из-за забора.

— На жизнь хватает.

— Ой, бедненький! Ой, темнила! Чем хоть занимаешься? Эвона, какой гладкий!

— А догадайся! Ты же — «мисс Марпл».

— Та-ак… — Аня дознавательно прищурилась. — Из армии сбежал.

— Почему ты так решила?

— Военные они или сохатые, или пузатые. А ты ни то ни се…

— Допустим. Ну и кто же я теперь?

— Торгуешь, да?

— Холодно.

— Банк охраняешь?

— Еще холодней.

— Ну, на депутата ты и вообще не похож…

— Почему?

— Да к нам тут со студентками депутаты заезжали. Они даже голые так языками чешут, как будто их по телевизору показывают. Ты попроще.

— Сдаешься?

— В налоговой шакалишь?

— Нет. Сдаешься?

— Сдаюсь.

— Но ты только никому! Договорились?

— Договорились.

Свирельников наклонился к ней и совершенно серьезно прошептал на ухо:

— Я наемный убийца.

— Кто-о? — отпрянула Анна.

— Киллер, — пояснил он, напуская на лицо сосредоточенно-зверское выражение.

— Да ладно!

— Ей-богу!

— Да какой ты киллер! Я ж помню, как вы с Витькой курицу рубили! Киллер! — Она обидно засмеялась.

Действительно, в тот последний приезд белая несушка прельстилась червяком, оставшимся на крючке после рыбалки, клюнула и попалась. Отчаянно кудахча и хлопая крыльями, одурев от ужаса, она металась по хлеву, волоча за собой удилище и запутываясь в леске. Свирельников и Волнухин, продрогшие на речном ветру, едва присели в избе, чтобы согреться и закусить, но остальные куры, сопереживая, подняли страшный квохт. Друзья поначалу вообразили, будто среди белого дня во двор забралась лиса. Когда же они обнаружили, в чем дело, бедная птица застряла, зацепившись удилищем за поленницу. Из клюва у нее шла кровь.

«Надо резать!» — вздохнула Аня, прибежавшая на шум. Витька схватил вырывавшуюся курицу и крикнул: «Тащи топор!» Свирельников бросился искать и нашел. Витька тем временем пытался прижать птицу к чурбаку, на котором кололи лучину для растопки печи, но она била его крыльями по лицу, вырывалась, да к тому же мешало удилище. «Руби!» — крикнул Волнухин, исхитрившись и придавив куриную голову к чурбаку. Свирельников половчее перехватил топор, размахнулся, но в последний момент понял, что вместе с птичьей башкой оттяпает сейчас другу ладонь: «Руку убери!» Витька попытался передвинуть пальцы, несушка рванулась и, хлопая крыльями, шумно волоча за собой удочку, умчалась в огород, сшибая цветы с картофельных кустов. Аня бросилась вдогонку, крича: «Ну, косорукие!»

«Эх вы! — насмешливо сказала Тоня, наблюдавшая все это с крыльца. — Надо было вон тем!» — И она кивнула на большие кровельные ножницы, лежавшие на листе оцинковки: хозяева собирались подлатать крышу… «Точно! — обрадовался Витька. — Молодец, Тонька, разбираешься!» Но в это время с огорода вернулась Аня, волоча удилище: «Сама отцепилась! А вы тоже мне, мужики, курицу зарубить не можете!»

— Ну и кого же ты убил, киллер?!

— Ладно, Ань. — Свирельников рассмеялся. — Я сантехникой занимаюсь. У меня фирма своя. Могу вам что-нибудь сделать, а то ведь как в каменном веке живете!

— А-а… — Она махнула рукой. — Все равно Витьку скоро выгонят. Уедем к дочке в Дубну… Антонина-то… как?

— Разошлись…

— Слава богу! — с облегченьем вздохнула она. — А я и спросить боялась. Вдруг померла!

— Почему померла? — вздрогнул Свирельников.

— Я в больнице работала — насмотрелась: столько молодых баб в самом соку… Рак…