Владимир Данилушкин - Дача ложных показаний

Позднее, несколько лет спустя в Магадане, возле здания суда (иди сюда!) видел я газон, огороженный пластиковой лентой с надписью «Место преступления». Ничего на нем не растет. Почти ничего. Но в двух местах прочикнулось нечто похожее на грибы. И вот ведь мысль работает! Представил, что, наряду с наркодельцами, есть и наркобездельники. Отбросил. И тут же осенило. Может, кто-то у здания суда сбросил «товар». Надо присмотреться, может, там и шалфей растет.

В центре кафе «Золотинка» было. Напротив политехникума. Потом его превратили в налоговую полицию, потом в наркоконтроль. Но там грибов не замечалось.

Насыщение рынка — до рвоты. В России он всегда останется черным, пока его держат «черные». Они и в Магадане заправляют: строят капитализм с человеческим лицом кавказской национальности. Полтора миллиарда долларов из страны уходит в Азербайджан, семьям. Все торговки, местные девки, состоят с кавказцами в групповом браке. За возможность работать готовы отдаваться. Стас им, сексуальным рабыням, сочувствует, в то же время, предубежден против торговок прежнего типа, отлученных от товарной массы: они как осколок социализма с нечеловеческим лицом — равнодушны к покупателям и даже радуются, если те проходят мимо. Правде нужно смотреть в глаза, а лжи, как дареному коню, не заглядывай в зубы.

Рассказываю, а сам думаю: надо же соблюдать политкорректность. Ее американцы выдумали, чтобы неграм бросить леща. Тогда надо все переиначить. Не цветные металлы, а афрометаллы. Черный, закопченный черными дизельными автомобилями афроснег. Не цветное кино, а афрокино. Не чернорабочий, а афрорабочий, афро-колхозница. Проникновение в магазин с афровхода. Не негритянка, а Афродита. Не Черномырдин, а Афромырдин. Соответственно Афро-шевский, вместо Чернышевского. Не Шварценнеггер, а Афроафрин.

Неигровое кино — соответственно, — афрокино. Черное море — Афро-море. Черные ящики самолетов, с самописцами — афроящики. Цветная капуста — афрокапуста.

Скоро они, соблюдая политкорректность, перестанут женщин женщинами называть, чтобы не оскорблять голубых. С другой стороны, рискнул спросить, почему водка «Голубой топаз» такая дорогая, так продавщица с гримаской ответила, мол, купите дешевую.

Страна третьего мира, на самом деле третьего сорта. Тоже политкорректность.

Как всегда, Стас заводит эмоциональный разговор, похожий на бред тифозного больного — про женщин, это любимый конек моего друга — здешние жительницы, гибриды славян с финнами и прибалтами. Не столь хороши, чтобы вызвать его интерес. К славянам словами приболтаны. Нет красоты и живости, как, скажем, у магаданок, здешние по темпераменту напоминают рыбу, а он предпочитает другую рыбалку. Упоминание о северной стране вызывает у него в подкорке ассоциацию с финским ножом, и вот уже ответвление разговора готово.

Рассказывает про соседей. В одной семье хозяйка — хорошая кулинарка, но может и курицу зарубить, а ее сестра убила мужа. Поэтому сосед не спит ночами уже десять лет. Баба-джан, батоно, отломи кусок батона!

С финнами и галлами, — подхватываю я, — ходят сплошь с фингалами. В органах власти мало женщин, зато немало голубых. А не найдется ли тут девочка по вызову? А у нас тут целая пожарная команда по вызову, женская, — парирует собеседник. (Или впаривает?)

— Как бы ни была жена безмозгла, — вдруг прозревает Стас, — жить приходится ее умом, за ней последнее слово. Муж — голова, жена — шея. (Правда, иной раз роль шеи исполняет мать.) Это американцы на любой серьезный случай принятия решения имеют у ноги адвоката, а у нас живут своим умом. При наличии жены змеиномудрой.

В Магадане Стас оставил друга Петю, который ни один шаг не делает без женсовета, даже в мелочах. Докладывает обстановку, а она тут же — оперативное решение сообщает.

Позже Петр сломал ключицу — будто бы от дружеских объятий. Ему скрепили ключичную кость титановой пластинкой на винтиках, а когда заросла, вновь хирургически вырезали ценный металл. Медики выдали справку с гербовой печатью: мол, протезы, не террорист Петр Петрович, а законопослушный человек, хотя и не чужд остеопорозу.

Но его все равно заставляли проходить через рамку в аэропорту, дивясь, что у него звенит, ведь металл уже давно удалили. Справку предъявлял, можно было бы и не трогать мужика, но накой она нужна, справка, если так красиво звенит?

Почему рыба гниет с головы? У нее шеи нет. А наши, магаданские шеи, морозоустойчивые красавицы, с большой буквы Умницы. Например, жена Стаса, изобретатель по жизни. Вот одно ее ноу-хау. Стас никак не расстанется с городом у Охотского моря и намеренно поддерживает эффект своего присутствия в нем. И можно из Питера набрать магаданский номер мужа, услышать два слова и положить трубку, пока не произошло соединение и не заработал счетчик тарифа. Бесплатно узнать то, что необходимо. Основная информация укладывается в два слова. Главное, жив — а подробности потом. Пьет, ест, общается с друзьями. Что может быть нового, если он из тебя тысячу лет кровь пьет. Кстати, артериальное давление здесь мучит ее меньше, чем в Магадане. Она принимала мумие с Кубы, чувствовала прилив сил, работала на две ставки, мыла лестницы. Спала по два часа в сутки. Смотрела все сериалы и еще читала.