Томас Кенэлли - Дочери Марса

От колокольни она снова перешла канал, чтобы попасть туда, где живет Кэррадайн. Ей казалось, что в городе кроме солдат разных армий остались только старики и старухи, изможденные матери с оборванными детьми, владельцы кафе и пара-тройка священников. Она нашла рю Сен-Жермен, которая, как хвасталась Кэррадайн в письме, была рядом с ее госпиталем.

Салли поднялась по лестнице мимо кажущихся запертыми и заброшенными квартир и нашла нужную дверь на втором этаже. Постучав, она услышала голос Кэррадайн, пригасившую ее войти.

Элси вышла в гостиную в фартуке, надетом на лазурное платье медсестер-добровольцев «Красного Креста». На диване, к немалому удивлению Салли, сидел сонный лейтенант Кэррадайн, теперь оказавшийся уже майором. Он был в гимнастерке и армейском свитере и негероических пижамных штанах. Лицо его казалось даже еще худее, чем во время их последней встречи в Англии.

Салли и Кэррадайн поцеловались и обнялись, причем Кэррадайн сжала Салли сильнее, чем та ее. Затем Элси отступила на шаг и спросила своего хмурого мужа:

— Помнишь Салли Дьюренс, дорогой? Она приезжала к тебе в Садбери.

На его лице появилось недоуменное выражение. Он не помнил.

— Конечно, — сказал он. Он уже привык притворяться, будто помнит то, что ранение и последующий недуг у него отняли.

— Мы как раз собираемся есть. Я приготовила пастуший пирог, увы, с добавлением мясных консервов. Ты, должно быть, проголодалась в пути.

Салли призналась, что да.

— Такое чудесное совпадение, что вы оба здесь в одно и то же время.

Кэррадайн взяла мужа под руку.

— Давай-ка пойдем к столу. У нас отдельная столовая. Ты не заметила, Салли? В обычное время такую квартиру не найдешь.

В столовой Салли и майор Кэррадайн сели за стол. Пока Элси ходила вынимать пирог из духовки, майор бросил на Салли мимолетный взгляд, в котором не читалось ни интереса, ни узнавания.

— Трудно было найти эту квартиру? — спросила она.

— О, мы сняли ее у семьи нотариуса, — крикнула Элси из кухни. — Они уехали на юг, потому что все уверены, что немцы возьмут город.

— А ты?

— Ну, когда-то все думали, что они захватят Париж. Но нет. Эрик и остальные им не позволят.

Эрик хмыкнул.

Женщины заговорили о своей работе, а майор Кэррадайн уставился в свою тарелку, будто пытаясь выяснить, что там спрятано. Кэррадайн бросала на него быстрые взгляды, рассказывая о своей ортопедотравматологической палате, которая находилась в нескольких километрах отсюда.

— По крайней мере, не ждешь, что кто-то умрет, от переломов не умирают. А новые шины и вытяжки… гораздо лучше прежних. Но это, конечно, не самая тяжелая работа из тех, что мне приходилось делать. У тебя болит голова, дорогой?

Эрик слабым голосом проговорил:

— Почему, стоит мне на секунду замолчать, как сразу эта чертова головная боль?

— Ну не надо, — сказала она с вымученной улыбкой женщины, некогда надеявшейся, но теперь уже ни в чем не уверенной. — Я просто волнуюсь, что остынет твой ужин.

И он выпил полстакана вина.

— При простуде, — сказал он, — это не помешает. — Затем посмотрел в сторону и сказал, будто разочарованный самим собой: — Черт! Я снова это сделал. — Он встал, но не сложил неведомо как раздобытую женой выстиранную льняную салфетку и вышел из комнаты со словами: — Ну, извини, извини, Элси. Я снова это сделал. Виски в гостиной?

— Да, — отозвалась она. — Как обычно.

Кэррадайн пояснила:

— После виски ему действительно лучше. Можешь в это поверить? Они там все делают, выпив виски или рома. Как только прекратится это пьянство, мы поймем, что война идет к концу.

— Если тебе надо идти… — предложила Салли.

— Нет, не стоит сразу идти за ним. Он начинает злиться. Теперь я в курсе всех этих порядков. Но ты можешь поверить, что он прошел комиссию на фронт? Там он, должно быть, был другим человеком. Вопрос в том, пройдет ли он когда-нибудь еще хоть какую-нибудь комиссию?

Она положила локти на стол, сжала кулаки и опустила лоб на костяшки пальцев. Секунд десять погоревала, но не заплакала. Поднявшись, Салли положила руку на плечо Кэррадайн.

— Я послала самую длинную в своей жизни телеграмму его отцу, — сказала Кэррадайн. — Возымей она действие, он принудил бы его с помощью крепких санитаров. Но вы должны вернуть его домой, сказала я его отцу. Англия — не выход. Если оставить его там, он вскоре переправится через Ла-Манш, чтобы попасть в окопы. Я знаю, мистер Кэррадайн-старший поможет, знаешь, он приедет в Англию. С официальным визитом. Беда в том, что завтра Эрик возвращается в свой батальон. Неужели его полковник не видит, что что-то не так? Господи, ведь Эрик его адъютант.