Ксения Букша - Открывается внутрь

Да-да, говорю, конечно, какого рожна еще надо человеку, если есть Витек.

Муж на меня так зыркнул и говорит: понятия не имею, чего тебе еще надо.

Приехали вечером, веселые, мальчишки сразу в комнату – города строить.

Вика говорит: как хорошо ваш с нашим вместе играет! А то с Матюшкой почему-то никто общаться не хочет, все гонят. Тихий слишком, за себя постоять не может.

Витек говорит: я тоже таким был, – и смущенно улыбается.

Витек высоченный, метра под два, белобрысый. Вот, думаю, действительно: повезло Вике с ним! И ребенка любит, сразу видно.

Пиццу заказали. Болтаем о том о сем. И как всегда, пошли откровенные разговоры – ну, это у нас всегда так бывает с Викой. Почему – не знаю даже, тянет в эту сторону, и все.

Началось с того, что Вика рассказала про свою подругу, которая занимает какой-то нехилый пост, и при этом живет она с человеком, который ее называет собачкой и водит на поводке с намордником. В свободное время, конечно. Не на работу. А по субботам они еще ходят в специальный какой-то зал, и он ее там лупит плеткой с крючьями, так что душа, по словам той подруги, натурально вылетает из тела, и вот бы попробовать.

– Не, ну садо-мазо, конечно, это не майо-о-о, – тянет мой муж. – То есть кому-то это, может, и нравится, – он косится на меня, – но я бы так жить не смог!

– А че ты, – говорю, – на меня-то смотришь?

– А то, – говорит муж, – что ты меня чуть сковородкой не убила на прошлой неделе! Большой палец на ноге распух, я рентген ходил делать!

– Ну, – говорю, – я много раз извинилась! И вообще, это же не садизм, а темперамент! Зато у меня язвы никогда не будет, я не коплю в себе переживания. Тебе же нужна здоровая жена.

– Да, «здоровая» – это точно! – говорит муж.

– А вот если я, к примеру, хочу, чтобы меня ебали в жопу, а муж не хочет и заставляет меня так? – говорит Вика. – Тогда как быть?

Мы стали живо обсуждать этот вопрос, поглядывая через плечо в коридор – не бегут ли к нам детишечки.

– Удивляюсь я на вас, ребята! – воскликнул наконец мой муж. – И на себя заодно! Никогда не мог бы подумать, что смогу такие вещи с кем-то в дружеском кругу обсуждать!

– Насчет мазохизма, я еще любила раньше, – говорит Вика, – когда хочется себя поругать сильно… Рассказываю разным людям, что творила, только не как про себя, – у нас тут народ корректный, ну, начинают успокаивать, – а как будто про свою подругу. «Одна моя подруга переспала с двадцатью мужиками за месяц». Ну, тут и слышишь это все: шлюха! Блядь! И достигаешь своей цели. Маневр такой.

– Вот я этому, ребята, и удивляюсь, – говорит муж. – Вот что она говорит, а ты это нормально…

– Я? – удивляется Витек. – А че такого?

– Да я сейчас вообще… асексуалка, – говорит Вика. – Ну, не всегда (смеется). Но по сравнению с тем, что раньше было, уж точно…

– Ну, если серьезно, – говорит Витек, – я про Вику, что там было или не было, все знаю, и мне абсолютно пофиг. Я не ревнивый. Ну, вот чего-то не положили в организм.

– Счастье-то какое, – говорю. – Поделиться? А то у меня многовато.

– А зачем? – Витек пожимает плечами.

– Я сейчас правда ни с кем, – говорит Вика. – Только с Витей.

Кладет руку ему на шею. Садится на колени. Влюбленные. Красота.

– Прям завидно стало, – говорит муж и смотрит на меня. – Может, я тоже святой?

– Неа, – говорю, – у тебя нема поводов для святости. Хотя, если хочешь, могу тебя канонизировать.

– За сковородку.

– Договорились, – говорю. – И кошка у нас евре… – говорю. – В смысле, святая.

– И водка! – вставляет Витек.

– Ну в общем, договорились, у нас тут у всех нимбы, – Вика хохочет.

– Я как с Викой познакомился, а все такие мне ссылки какие-то шлют, «смотри…» – говорит Витек. – Вот нахуя мне это подсовывать? Да смотрите хоть обсмотритесь! Это даже и здорово, что есть на что посмотреть!

Тут мужики покурить собрались, а мы с Викой на кухне остались. Свет включили. Апрель, вечера темные.

– А я еще в детстве, – говорит Вика, – лет в тринадцать… я решила, что хочу сделать из своей жизни произведение искусства. Мне сказала училка по литературе, точнее, обо мне сказала: «Творческая натура без малейших творческих способностей». А если вдуматься, это так и есть! Живу… яркими мазками… Все это ужасно банально и пошло, но ничего на свете другого и нет. Люди, города, все вот это вот. А что еще может быть?

– Не знаю, – говорю. – А Витек что?

– А что Витек? Он, если хочешь знать, он вообще… «Да нет, такие, она не замужем, как она может быть замужем – она же святая». Да пошли они все! – и Вика вдруг смахнула слезу. – Мне, знаешь, приснилось недавно… Приснилось, что я с самолетом упала, лежу в пустыне, и у меня руки сломаны, обе, под прямым углом торчат, и кровь на песок льется как из крана. Я смотрю на руки свои, и у меня паника, что инвалидом останусь, и тошнит ужасно. Или снилось еще… Что выхожу из метро, а люди мне навстречу, и вместо лиц у них куски мяса сырого, завернутого в пленку, как в супере…