Мария Лабыч - Сука

Он недобро засмеялся, запнулся, вспомнив о сигарете. Дернул рукой, но та уже дотлела.

– Блядь!!!

Лицо его свело досадой.

– Спасибо… – попыталась финишировать я.

– Шутишь? Не-а. Еще не все, – злобно отозвался он и щелчком скинул гильзу.

Я предпочла бы избежать продолжения. Но он загораживал собой узкую лестницу в спальню, так принуждая довести разговор до конца.

– Спроси теперь про Лешего. Спроси, спроси. Тебе оно полезно.

Я кивнула, выражая пассивное согласие.

– Теперь его звать Преподобный, блядь. – Он счастливо оскалился. – Чуешь? Преподобный!

Я благодарно оценила высокий пафос повествования:

– Говорят, это он нас и вывел.

– Он, он, кому ж еще, – согласно кивнул собеседник, не ослабляя спеси на лице. – Ты спроси, как он это делает.

Мне казалось, я на собственном опыте знаю как. Но решила не искушать нетвердое равновесие собеседника, состроив самые удивленно-заинтересованные глаза.

– Как?

– А без топлива! – залихватски воскликнул он и посмотрел победно.

«Болван тупой», – подумала я. А у самой внезапно по коже поползли мурашки. Я вдруг отчетливо вспомнила, что все мы, не сговариваясь, были уверены, что этот остов БМП не на ходу. И собственный шок, когда это впечатление оказалось ошибкой.

– Как это, без топлива? – сквозь озноб уточнила я.

– Так. Мы с Удачи так вчесали, хрена бы вообще остановились до самой границы, блядь. А тут припарковались почему, как думаешь? Да потому, что двигатель заглох, блядь. Баки-то пустые. Везение? Хрена. Сепара кругом. Сто метров ближе, сто метров дальше – и поминай, как звали. Крышка! Укрытие-то вота где! О нем никто из наших ни сном ни духом. Да и откуда? Все неместные.

– Лихо.

– То-то. Про Преподобного еще спроси.

Я повиновалась безропотно.

– Монастырь заброшен, как и соседняя деревня. Все братья во Христе вслед за аборигенами на хуй драпанули. Так он залез куда-то в келью, взял там чью-то рясу, что погаже. «На новую не наработал», – говорит. Нарядился и так теперь воюет. Мы к нему: «Леший», «Леший», а он и говорит: «Баста, ребятушки. Был Леший, да весь вышел. Теперь я Мокий». Крест сварил из оловянной ложки, шнурок продернул, после так и ходил.

Выцветшая ряса и просветленные веселые глаза…

– Не было креста… – задумавшись, отозвалась я.

– Снял потом. Стрелять мешает. А вашей братии отползенцев три группы после вывел.

– Как?

– Точно так. На той самой бэхе. Только он зовет ее теперь ковчег. Ковчег, блядь. Как тебе? Кто до поля добрался, его, стало быть, подопечный. Долг у меня, говорит, неискупный. Должен всех подобрать.

– Что, так, без горючего?

– То-то. Без. Я потом интересовался, у нас тут есть ребята, шарят. Вроде, говорят, так может быть. Нагрелось что-то в баках, испарилось, на пяток метров хватит. Да он уж в третий раз туда-сюда гоняет до самой ямы на холме – и хоть бы хны. Глохнет тут, уже на нашей полосе.

– Да, тема.

– Тема. – Мой собеседник тяжело вздохнул, стал снова истерзанно-красивым и добавил: – Жалко парня. Сколько б веревочке ни виться… Вас таких много, а в баках-то пусто.

– Много таких?

– А то. Местечко-то тут веселое, блядь, обхохочешься. Минное поле под задницей да огневая точка в рыло. И одна хуева ямка под дальним холмом. Ваш брат, чудом уцелевший, ее никак не минует. Десяток снял оттуда Преподобный. Да вместе с вами шестерыми уже и поболе будет.

Я терялась, не зная, верить или нет.

– Че, курева больше нет? – внезапно, как ни в чем не бывало, вопросил он. – Блядь. Ну, бывай, сестренка.

Отвернулся, замер и так остался на разрушенной лестнице в никуда. Один.

Тогда же.

Вторая половина дня прошла под знаком красного страха. А день спустя я подала бумаги в военкомат. Там было все: кто я, откуда взялась, место содержания, диагноз и настоящий статус. Дежурный в погонах взял из моих одеревенелых пальцев пачку и передал в другие чьи-то руки. Второй неторопливо стал просматривать страницы. Листая, он каждый раз секунду разглядывал меня и снова углублялся в текст. Меня, как голую, живьем сжигало в лучах от глаз-прожекторов. За время этого просмотра я впала в транс, закольцованный ритмом моего сердца и шелестом бумаг.

– С вами свяжутся.

Я тяжело очнулась. Направилась к выходу. Мне все казалось, что сейчас в спину полетят камни.

– Минуточку.

Бежать вперед или вернуться? Бежать! Но силы нет на шаг. Я повернулась на ватных ногах.

– Подойдите. Здесь не хватает большой фотографии. 9х12, женщинам обязательно.