Малькольм Лаури - У подножия вулкана. Рассказы. Лесная тропа к роднику

— Умоляю, гляди себе под ноги!

— А если б тебе довелось быть консулом в Рогоносцеграде, в этом городишке, над которым висит, как проклятие, несчастная любовь Максимилиана и Шарлотты, тогда, право же, ты…

iВох! Arena Tomalin. El Balön vs El Redondillo [80] Бокс! Арена «Томалин». Воздушный Шар против Мячика (исп.). .

— Но я не досказал тебе насчет того трупика. Самое поразительное, что его досматривали таможенники, уверяю тебя, досматривали на американской границе. И взыскали такую же выездную пошлину, как с двоих взрослых пассажиров.

— Но тебе, я вижу, это не интересно, а посему я намерен рассказать кое-что другое.

— Да, повторяю, я намерен рассказать другое, и притом весьма важное.

— Хорошо, я слушаю. Что же?

— Насчет Хью.

Ивонна долго молчала, потом наконец вымолвила:

— Значит, ты получил вести от Хью. Где же он теперь?

— Здесь, живет у меня.

iВох! Arena Tomalin. Frente al Jar din XicotancatL Domingo 8 de Noviembre de 1938. 4 Emocionantes Peleas. El Balön vs El Redondillo.

Las Manos de Orlac. Con Peter Lorre [81] Бокс! Арена «Томалин». Напротив сада «Хикотанкатль». Воскресенье 8 ноября 1938 г. 4 волнующие схватки. Воздушный Шар против Мячика. Руки Орлака. С участием Питера Лорре (исп.). .

— Как!

Ивонна остановилась, словно натолкнувшись на стену.

— Кажется, на сей раз он побывал в Америке, на каком-то ранчо, — говорил консул очень серьезно, и при этом они непостижимым образом продолжали путь, но уже заметно медленней.

— Бог весть, зачем его туда понесло. Не может быть, чтобы он обучался там ездить верхом, однако же он объявился здесь на прошлой неделе в каком-то диком наряде, похожий на Хута С. Харта во «Всадниках солончаковой пустыни». Видно, он перенесся сюда сверхъестественным усилием воли, а может, его переправили из Америки на грузовике, который перевозил скот. Сказать по правде, я не знаю, как журналисты устраиваются в таких случаях. А может, он сделал это на пари… Так или иначе, он добрался до самой Чиуауа в кузове со скотом, и какой-то торговец оружием, поставщик оружия, как бишь его звать — Вебер, кажется, — в общем, я позабыл, мы ведь с ним не знакомы, прихватил его оттуда на самолете. — Консул постучал трубкой о каблук, выколачивая пепел, и усмехнулся. — Похоже, за последние дни все, кому не лень, слетаются меня проведать.

— Но… но ведь Хью … право у меня это в голове не укладывается…

— По дороге он бросил всю свою одежду, но, представь себе, не из-за беспечности, а только потому, что на границе его вещи хотели обложить высокой пошлиной, а они того не стоили, ну и, ясное дело, он их попросту оставил. Но паспорт он, как ни странно, не потерял, хотя до сих пор сотрудничает — правда, я понятия не имею, в качестве кого, — в лондонском «Глобе»… Ты, конечно, знаешь, что с недавнего времени он прославился. Это уже во второй раз, прими к сведению на тот случай, если тебе и про первый не известно.

— А знает он, что мы с тобой развелись? — спросила Ивонна, едва шевеля губами.

Консул покачал головой. Они шли медленно, и консул, потупясь, не поднимал глаз.

— Ты сказал ему?

Консул шел молча, все замедляя и замедляя шаги.

— О чем? — спросил он наконец.

— Ни о чем, Джефф.

— Ну, разумеется, теперь он знает, что мы разошлись. — Консул сбил тростью запыленную головку полевого мака, росшего у канавы. — Но он полагал, что застанет здесь нас обоих. Думается, он заподозрил, что у нас неприятности… но я старался не говорить ему, что мы уже разведены. По крайней мере так мне кажется. Я очень старался. Право слово, насколько помню, я не успел ему это сказать до его отъезда.

— Стало быть, он уже не живет у тебя.

Консул рассмеялся и сразу закашлялся от смеха.

— Живет до сих пор! Уж будь спокойна… Веришь ли, он так усиленно старался меня спасти, что я чуть было не сыграл в ящик. Короче говоря, он решил «довести дело до конца». Неужели ты сама не видишь, до чего он меня довел? Неужели не чувствуешь, что он приложил тут свою мужественную руку? Раздобыл какой-то зверский препарат стрихнина, который буквально чуть не довел меня до могилы. И все же… — Ноги у консула вдруг начали заплетаться, но длилось это всего одно мгновение. — Все же надо прямо сказать, лучше бы он остался здесь, чем разыгрывать из себя Теодора Уоттса Дантона. А из меня делать Суинберна. — Консул сбил еще одну маковую головку. Безответного Суинберна. Когда он отдыхал на ранчо, запахло сенсацией, и он помчался сюда, как бык, которому показали красную тряпку. Разве я не рассказывал тебе об этом?.. Потому-то он — неужто я не говорил? — и отбыл в Мехико.