Надежда Нелидова - Топот балерин [сборник]

И в тот раз они с женой, уложив Дальку, это самое… Так возбудились, что два раза за ночь… И ещё утром. Жена раскраснелась, как молоденькая.

Но это было давно. С тех пор супружеские чувства медленно, но верно гасли, шли на убыль. Всё началось с того, что однажды в постели в процессе любовной игры жена расхохоталась: «Ой, да перестань щекотаться!».

В постели женщина должна изнемогать, стонать, умолять о пощаде, плакать, а может, даже рыдать от страсти — но только не смеяться. Потому что ясно же, над чем могут женщины в постели смеяться.

У Павла Геннадьевича сорвалось, не получилось. Потом снова не получилось. И потом. Как сказал сексолог, отрицательный результат закрепился на уровне подсознания.

— Ну, что ты тянешь, — злилась жена в постели. — Что ты меня всё мнёшь-щупаешь, будто отрез ткани в магазине? Неужели нельзя элементарно: сунул-вынул?

Сексолог объяснил: увы, природа дала маху. Возрастные циклы либидо у мужчин и женщин не совпадают.

Молодым девушкам нужны нежность и трепетность — а их сверстники эгоистичны, горячи и нетерпеливы.

Возрастные мужья растягивают любовные прелюдии: им требуется время, чтобы настроиться, как оркестровым скрипкам. А сорокалетние жёны только освоились, вошли во вкус и хотят грубого секса. Того самого, китайского: Ху-Сунь-Вынь.

Вот поэтому, грустно сказал сексолог, юных девушек должны по-отцовски бережно опекать возрастные покровители. Это в идеале. А юнцов многому бы научили наставницы в бальзаковском возрасте.

Но, увы, развёл руками сексолог, сами понимаете… Дикость, косность, отсталость, предрассудки. Абсолютная, повальная, возмутительная половая безграмотность общества…

Как-то Павел Геннадьевич от нечего делать, смеха ради, решил прошвырнуться по сайтам знакомств.

Спросите мужчин, как они оказываются на таких сайтах — и они все пожмут плечами и пробормочут, что зашли «от нечего делать», «для смеха» и чтобы «завтра чисто поржать с мужиками».

И — сразу увидел Её. Русалку по имени Алёна. У неё было редкое, контрастное сочетание светлых, будто вымоченных волос — и тёмных, с мокрым блеском, глаз.

Не мигают, слезятся от ветра. Я тебя никогда не забуду. Я тебя никогда не увижу. Последнее: «никогда не увижу» — очень устраивало женатого Павла Геннадьевича.

Конечно, Алёну атаковали претенденты — а она застыла на своих высоких стройных ножках в неприступном стеклянном воздушном дворце. Дворец охранял огромный, тупорылый, крылатый серебристый дракон-«боинг».

Фото Алёны не исчезало — значит, всех женихов пожирал дракон.

Никто и ничто не трогало сердце капризной красавицы. Павел Геннадьевич раздумывал, как его растопить.

Рассеянно забрёл в комнату дочки, увидел на столе забытый дневник. Давно не проверял. Открыл. А это тетрадка со стихами:

Так вот же оно, самое то! Графоманство, конечно: розы, слёзы-мимозы-угрозы. Но — ключик к жалостливому женскому сердцу!

Самому назваться как-нибудь эдак… Цветисто, забористо… Рафаэлем, допустим. Женщины это любят.

Именно в тот момент Далька, придя из школы, увидела страшную картину. Разбросанные бумаги, лихорадочно выдвинутые ящики стола — и папашу, нагло роющегося в её компе, как свинтус в корыте!!

Немая сцена. Потом крики, сопли, слёзы, мимозы, угрозы… Заперлась в ванной, оттуда кричала, что покончит с собой.

В общем, ужас, ужас. В ванной бритвы, ножницы. Вполне реальная смерть цинично глянула своими впадинами. Павел Геннадьевич тряс, как ставенки, дверь в ванную.

Вот тогда на свет выплыл спасительный коллега с разбитым сердцем и безответной любовью.

Жена начала подозревать и тихо накаливаться, сатанеть. Будто что-то унюхала, трясла телефон и контакты в сетях.

Павел Геннадьевич перенёс общение в чате на рабочее место, в кабинет. Кабинет был крошечный, но имел собственный туалет и биде. Микроволновка, электрочайник. Располагался в тридцатиэтажном небоскрёбе-улье, забитом тысячами таких офисов.

Телефон нежно мурлыкал «К Элизе». Павел Геннадьевич брал трубку и мягким, мачистым баритоном говорил: