Надежда Нелидова - Топот балерин [сборник]

Утром у Рафаэля были пары в универе. После обеда бежал в читалку — единственное время и место, где они могли общаться ровно час, не будучи застигнутыми: он — чокнутой женой, она — ревнивым любовником.

Потом мальчишка отцеплял от заборчика велосипед и мчался, окрылённый, за пакетами и всякой рекламной глянцевой лабудой.

…Алёна, помедлив, расстёгивала халатик. Рафаэль с величайшим благоговением обцеловывал тёплую атласную шейку, жадно приникал губами, будто пил из ямочки между ключицами.

Задыхаясь, запускал руки под тёплые гладкие подмышки. За спиной нащупывал застёжку. Но не торопил события: ладони возвращались, ныряли в эластичные чашечки.

У Алёны самые эрогенные точки — соски.

— Пожалуйста, ещё… Не останавливайся.

— Не торопись, милая. Какая у тебя кожа… Ты ванну из молоке с мёдом принимаешь?

Губы захватывали, зубы покусывали, язык изучал на вкус всё, что попадалось на пути вниз.

— Моя шёлковая! Какая ты ароматная! Твой мраморный животик! Благоуханные бёдра…

В общем, читайте «Суламифь».

Алёна закрывала глаза. Слабо постанывая, начинала ритмично покачиваться, как всадник на коне: сначала медленно, потом быстрее, потом бешено…

Ах, она готова была месяцы и годы не слезать с поджарого, мускулистого, неутомимого молодого жеребца.

Хватит с неё изматывающего, изнуряющего, грязного секса с Хозяином, по шесть часов. Сколько, сколько?! По шесть, с перерывами!

Ей хочется нежности, долгих прелюдий, детских шалостей, бесстыдной игры. Хочется восхищения, чудных вкрадчивых слов, шёпота на ушко:

Тем временем щель между шторами постепенно меняла цвет. Она бледнела, лиловела, голубела, белела, розовела и, наконец, становилась золотистой. День будет солнечный!

Алёна скинула одеяло. Не вставая, поболтала, потрясла ногами в воздухе, сделала «крестик» и «велосипед». Задрала их к потолку и, кряхтя, принялась натягивать антиварикозные чулки.

С кровати соскочил толстый, ленивый кот, по кличке Хозяин. Мяукнул, требуя завтрака. Обожди, небось, не помрёшь.

Чулки плохо натягивались даже по специальному шёлковому носочку-вкладышу, который идёт в медицинском комплекте.

Толстые, распухшие, бледные, будто вываренные колени. Под кожей там и сям уродливые, вспученные комки вен. Общий цвет ног: будто обмакнули в чернила, и те разлились по ногам ручейками. Розовеет россыпь нежных сосудистых звёздочек.

В общем, не ноги — а готовое учебное пособие для студентов медицинского вуза.

Шестьдесят лет — всё-таки не шутка…

Шестьдесят лет — не шутка. В старости тело становится в тягость. Кажется, ещё вчера бегала в поисках бюстика «пуш-ап» без бретелек — а сегодня, повертев, его вовсе откладываешь.

Совсем недавно примеряла сапожки на десятисантиметровых тончайших «гвоздиках» — и по пять кварталов цокала как козочка. Сегодня с трудом натягивала широкую (чтобы не натёрло косточку) обувь на плоской подошве.

Да и перед кем красоваться, господи? На бесплатных компьютерных курсах, куда Алёна недавно записалась, одни древние бабки.

Приходит белый и лёгкий, как куриная пушинка, старичок — бывший агроном из Ярославской области. В чём душа — а ему, ни жить, ни быть, нужно написать мемуары и послать в Москву, в сельскохозяйственную академию. Говорят, уже накропал два тома, с иллюстрациями и фотографиями.

Смех и грех, о чём мемуары-то? Об усовершенствовании конной сеялки в колхозе «Светлый путь» в 1924 году? Или о борьбе со злостными вредителями полей Нечерноземья — сусликами, путём затопления нор водой из бочек?

Дедуля грызёт пластмассовыми челюстями науку «ворда» и электронной почты.

Прочих курсанток учат разному: записываться через Интернет на приём в поликлинику, платить «коммуналку». Кто-то ищет сайты по цветоводству, кулинарии и вязанию макраме. Кто-то хочет говорить по скайпу с обожаемыми внуками.