Евфимия - Тайны монастырей. Жизнь в древних женских обителях

Михей (Алексеев), епископ Архангельский и Холмогорский, и протоиерей Иоанн Кронштадтский

В большинстве случаев перевод монахинь и послушниц во вновь открывающиеся женские обители совершался как по их желанию, так и по благословению их настоятельниц. Однако иногда уход монахинь и послушниц в новые монастыри совершался отнюдь не мирно. Так, при открытии Троице-Гледенского монастыря в него перешло восемь послушниц из Рдейской пустыни Новгородской губернии во главе с игуменьей Рипсимией. После их ухода настоятельница Рдейской пустыни мать Филарета жаловалась в Вологодскую духовную консисторию, что «вышеуказанные послушницы год тому назад произвели смуту в Рдейской пустыни, убедив сестер бросить послушания, и… переселиться в Гледенский монастырь». Но даже после их ухода конфликты в Рдейской пустыни, которую сама ее настоятельница нелестно характеризовала как «известную беспримерной распущенностью и совершенным упадком иноческой дисциплины», не прекратились, поскольку при попытках игуменьи Филареты наладить дисциплину среди послушниц «начинались сборы в Гледенский монастырь». К счастью, такой пример в истории северных женских монастырей был единственным.

Как уже упоминалось выше, все северные женские монастыри, открытые в середине XIX – начале ХХ веков, были обязаны своим возникновением выдающимся личностям из числа как священнослужителей, так и мирян. В их числе в Архангельской епархии были: праведный Иоанн Кронштадтский и игуменья Таисия (Солопова); возобновительница Шенкурского Свято-Троицкого монастыря игуменья Феофания (Сидорова), имя которой наравне с именами других выдающихся подвижниц благочестия упомянул в своем исследовании о русском монашестве И. К. Смолич; игуменья Ущельского монастыря Магдалина (Вяткина). В Вологодской епархии – викарный епископ Великоустюжский Алексий, а также архангельский купец второй гильдии Афанасий Булычев, владелец солеварен и пароходов, положивший начало пароходству на Севере, ставший основателем Яренского Крестовоздвиженского монастыря, а впоследствии – иноком Соловецкой обители. В 1892 году он пожертвовал для строительства обители земли на речке Кылтовке и Малой Ели, а также 35 тысяч рублей на содержание монастырского духовенства.

Бывало и так, что богатые крестьяне и купцы не основывали монастыри сами, однако оказывали им значительную материальную помощь. Так, в декабре 1899 года потомственный почетный гражданин Санкт-Петербурга купец С. Г. Раменский пожертвовал женской общине в Суре участок земли, находившийся на углу реки Карповки и Силина переулка, для устройства подворья Сурской женской общины. По его словам, он хотел, чтобы при Сурском монастыре существовали училища, приюты и другие полезные учреждения. 28 апреля 1900 года было получено Высочайшее соизволение на укрепление за Сурской женской общиной пожертвованного участка земли «для устройства подворья назначенной общины с домовою при том подворье церковью и часовней». Факт начала строительства в Санкт-Петербурге – на участке, пожертвованном С. Раменским, – Сурского подворья стал одним из важных аргументов в пользу того, чтобы женской общине в Суре был придан статус монастыря. Впоследствии по ходатайству о. Иоанна Кронштадтского 11 декабря 1902 года Синод постановил преобразовать санкт-петербургское Сурское подворье в Иоанновский женский монастырь. Таким образом, купец-жертвователь С. Раменский помог созданию сразу двух женских монастырей: Сурского и санкт-петербургского Иоанновского.

По ходатайству Иоанна Кронштадтского в 1902 году санкт-петербургское Сурское подворье было преобразовано в Иоанновский женский монастырь

Еще одним благотворителем Сурского монастыря был богатый крестьянин деревни Шотова Гора Пинежского уезда С. К. Кыркалов. В 1902 году он пожертвовал монастырю участок земли в Архангельске «на углу Оперной… улицы, между набережной реки Северной Двины и Троицким проспектом, с находящимся на сем участке деревянным домом», который стал подворьем Сурского монастыря. В первом десятилетии ХХ века богатый крестьянин из Мезенского уезда Ф. Ф. Ляпушкин, почитавший местночтимого инока – подвижника Иуду, – на свои средства выстроил над его могилой храм и деревянный двухэтажный дом. Там, по его замыслу, должны были для попечения и наблюдения за храмом жить несколько сестер из Ущельского монастыря, и там же собирался на старости лет поселиться и он сам. При этом, обращаясь к епископу Архангельскому и Холмогорскому Михею (Алексееву) с прошением разрешить ему построить храм, Ф. Ляпушкин писал, что им руководит «…искреннее желание посеять зачатки света и добра в нашем глухом, суровом северном крае», и он «был бы рад, если б там основался скит из сестер Ущельской обители». Впоследствии построенная Ф. Ляпушкиным Иудина пустынь стала «филиалом Ущельского монастыря» [27].