Михаил Самарский - Распятые любовью

– Может, мне и антисемитам прикажешь улыбаться, и расистам? – перебил Антон.

– Ну, вот видишь, я же говорю!

– Что я вижу? – усмехнулся парень. – Я не намерен мириться с такими высказываниями, какие вчера услышал из уст барышни и бородатого мужика.

– Нужно проявлять дипломатию, – я пытался найти нужные слова.

– Да зачем она мне нужна, твоя дипломатия, – повысил голос Антон, – надоело всё. Не хочу жить мышью. А потом спрашивают, зачем мы выходим на гей-прайды, заявляем о своих правах и так далее. Так вот зачем! Чтобы люди не делали из этого трагедии. Все мы разные, когда мы, наконец, начнём это понимать. Что за дикость, и ещё наши правители заявляют, что мы цивилизованная страна, что мы тоже европейцы. Ну, хватит же. Хватит!

– Успокойся, Антон, – я подошёл к нему вплотную и попытался его обнять, но он резко отстранил мои руки. Я продолжил: – Не отчаивайся, частое проявление гомофобии у нас в стране – это результат многолетней политики советского государства. Это не меняется в один миг, понимаешь? Но при этом есть ведь и такие люди, как Копытин, как я. Мы же тебе не предъявляем никаких претензий. Почему ты это не ценишь? Тебя родной отец выгнал из дома, а мы…

– Я так и знал, – вспылил юноша, – рано или поздно начнутся упрёки. Ты думаешь, я буду унижаться перед вами?

– Ну, что ты несёшь? – развёл я руками. – Прекрати…

– А к чему ты затеял этот разговор? Чтобы больнее меня укусить? – закричал парень. У него начиналась истерика. Он заметался по дому, стал собирать свои вещи в сумку. – Словно я набивался к тебе в гости. Сам пригласил, а теперь…

– И что теперь? – ехидно спросил я. – Сам себя не накручивай. Я ничего плохого не имел виду, просто констатировал факт, что есть такие люди, которые тебя понимают и не упрекают. Да остановись ты, чего ты бегаешь, как угорелый.

– Я больше здесь не останусь. Дружите со своими придурковатыми Женями, Люсями…

– Ну, вот это ты зачем сейчас говоришь? – возмутился я. – Ты же прекрасно видел, что Владимир вчера не стал оправдывать действия своих друз… знакомых, а поддержал тебя. Чего ты суетишься, присядь. Я тебе кое-что скажу.

– Говори, зачем мне присаживаться. Я и так слышу.

– Не уходи, – тихо сказал я. – Это неправильный поступок. Я буду чувствовать себя неловко. Я не хотел тебя обидеть. Если ты считаешь, что я оскорбил тебя или обидел, я могу извиниться.

– Да ладно, забей! – махнул рукой Антон. – Наверное, и я не прав. Ты тоже меня извини. Но мне всё равно необходимо сегодня поехать в Москву.

– Ну, так поезжай, а вечером возвращайся, я уже привык, что не один живу.

Антон ногой сунул мешок под кровать и улыбнулся.

– А чего хотел сказать? – спросил он и пристально посмотрел мне в глаза.

– Ты, наверное, удивишься, – уныло усмехнулся я, – но я тоже гей.

Я исподлобья взглянул на Антона. Тот в оцепенении сидел с раскрытым ртом.

– Это ты нарочно придумал для меня? – опомнился он, наконец. – Или…

– Или-или, – улыбнулся я. – Правду говорю. Меня ведь тоже изгнали из дома.

– Кто? – вздёрнул брови Антон. – Жена?

– Сын! – ответил я и опустил глаза.

– Ничего себе! – удивлённо воскликнул парень. – Сколько ему лет?

– Твой ровесник, на год старше тебя.

– А жена?

– А что жена, уговаривала остаться. Но я не стал с сыном спорить, он отказался сидеть со мной за одним столом. Собрал свои вещи, – я кивнул на ноутбук, – и ушёл. Разочаровался я в семейной жизни, в сыне, и вообще, так мне всё это надоело.

– Что именно? – спросил Антон.

– Жить во лжи. Мы прожили вместе двадцать четыре года, но жена сном и духом не знала, что живёт с педиком…

– Не называй себя так, – поморщился Антон, – мы сами себя часто унижаем этими шуточками. У нас есть официальное название – гей. А все эти «гомосеки», «педики», «пидоры» и так далее – это придумано для унижения. Да! А как они узнали, что ты гей?

– Один мой знакомый сыну надул в уши, ну он и взбунтовался.

– Что за люди! – тяжело вздохнул Антон. – Лишь бы кому-то показать своё превосходство. Не могут жить мирно. То у них жиды, то чурки, то бабы, то пидорасы! Всегда найдут того, на ком отыграться и кого унизить. Или так человек устроен? На животных посмотришь, и то мирно живут, имею в виду домашних. У нас кот с собакой не разлей вода, даже спят вместе. Дикие – те нападают на других ради пропитания. Лиши людей пищи, они тоже жрать начнут друг друга. И не побрезгуют, начнут охотиться и на евреев, и на гомосексуалистов, и на лесбиянок.