Мария Дуэньяс - Нити судьбы

Библиотека совсем не изменилась. Разве что стало больше книг и бумаг, сваленных в кучу газет, писем, журналов. Все остальное было таким же, как в день нашей встречи с отцом несколько лет назад: первый и последний раз, когда мы собрались все вместе, втроем. Той далекой осенью я пришла в этот дом взволнованная и неуверенная, словно ребенок, скованная и смущенная неизвестностью. Спустя почти шесть лет все было по-другому, и я чувствовала в себе решительность. Я завоевала ее на пути трудностей и ошибок, стремлений и испытаний, отныне она неразрывно была связана со мной, как шрам на коже, и ничто уже не могло ее поколебать. Какие бы ураганы ни пронеслись надо мной, каким бы тяжелым ни было будущее, я знала: у меня хватит сил, чтобы бороться и выстоять.

— Я хочу попросить тебя об одной услуге, Гонсало.

— Все, что угодно.

— Ужин на пятерых человек. Небольшая вечеринка. Здесь, у тебя дома, во вторник вечером. Ты, я и еще трое гостей. Двух из них ты пригласишь сам, не ставя в известность, что я имею к этому отношение. Тебе не сложно будет это сделать, поскольку это твои знакомые.

— А третий?

— Третьим я займусь сама.

Отец согласился без вопросов и возражений. Несмотря на мое странное поведение, неожиданные исчезновения и фальшивое имя, он, казалось, безоговорочно мне доверял.

— В котором часу? — просто спросил он.

— Я приду в середине дня, ближе к вечеру. А гость, с которым ты еще не знаком, явится в шесть; мне нужно поговорить с ним, прежде чем прибудут другие. Можно нам встретиться здесь, в библиотеке?

— Она в полном твоем распоряжении.

— Отлично. А двух остальных, пожалуйста, пригласи к восьми. И вот еще что: ты не против, если они узнают, что я твоя дочь? Это останется между нами пятерыми.

Отец несколько секунд медлил с ответом, и мне почудился в его глазах какой-то новый блеск.

— Сочту за честь — ты моя гордость.

Мы поговорили еще некоторое время — о Лиссабоне, Мадриде, о том о сем, ни разу не выйдя за определенные рамки. Однако когда я уже собиралась уходить, его сдержанность на секунду дала слабину.

— Я знаю, что не имею права вмешиваться в твою жизнь теперь, Сира, но…

Я повернулась и обняла его.

— Спасибо тебе. Во вторник ты все узнаешь.

Маркус явился в назначенный час. Я оставила для него сообщение в отеле. Ему было неизвестно, кому принадлежит дом, куда он получил приглашение: он знал только, что там его буду ждать я. И я действительно ждала его там, в ослепительном, до пят, платье из красного шелкового крепа. С безупречным макияжем, открытой высокой шеей и темными волосами, собранными в узел на затылке. Я, как никогда, тщательно подготовилась к встрече.

Маркус явился в безукоризненном смокинге, с туго накрахмаленным пластроном сорочки — неотразимый и таинственный, закаленный своей рискованной жизнью, о которой до недавнего времени я и не подозревала. Я сама вышла открыть ему, как только он позвонил в дверь. Мы поздоровались, с трудом сдерживая чувства, охватившие нас, когда мы вновь оказались рядом после его стремительного исчезновения.

— Хочу познакомить тебя с одним человеком.

Взяв под руку, я провела Маркуса в гостиную.

— Познакомься, Маркус, это Гонсало Альварадо. Я пригласила тебя в его дом, потому что ты должен узнать, кто он для меня. И я хочу, чтобы он тоже узнал, кто ты. Он имеет право знать о нас все.

Они вежливо поприветствовали друг друга, Гонсало предложил нам выпить, и несколько минут мы вели ничего не значащую беседу, пока появившаяся в дверях служанка не позвала хозяина к телефону.

Мы остались вдвоем, на первый взгляд — идеальная пара. Маркус наклонился ко мне и прошептал на ухо:

— Мы можем поговорить где-нибудь наедине?

— Конечно. Пойдем.

Я провела его в библиотеку. На стене за письменным столом по-прежнему висел величественный портрет доньи Карлоты, с красовавшейся на голове бриллиантовой тиарой, когда-то доставшейся мне, а потом утраченной навсегда.

— Кто этот человек, с которым ты нас познакомила, почему он должен знать обо мне? Зачем ты все это устроила, Сира? — хмуро спросил Маркус, когда мы оказались там, где нас никто не мог слышать.

— Специально для тебя, — произнесла я, устраиваясь в одном из кресел. Я закинула ногу на ногу и положила правую руку на спинку, чувствуя себя абсолютной хозяйкой ситуации, словно всю жизнь устраивала подобные западни. — Хочу убедиться, стоит ли тебе оставаться в моей жизни или нам не нужно больше видеться.