Мария Дуэньяс - Нити судьбы

Я предпочла не уточнять, чего именно Розалинда от меня хочет. Знала, что независимо от того, спрошу я или нет, она сама все расскажет, и, предчувствуя надвигающуюся панику, решила вновь наполнить бокалы. Однако шейкер уже опустел. Я поднялась и, порывшись в стоявших у стены ящиках, вытащила оттуда бутылку виски. Открутив крышку, я сделала большой глоток прямо из горлышка и протянула бутылку Розалинде. Она последовала моему примеру и вернула ее мне, после чего снова заговорила:

— Мы подумали, что ты могла бы открыть в Мадриде ателье и шить для жен высокопоставленных нацистов.

Я поперхнулась, и виски брызнуло из моего рта. Я вытерла лицо тыльной стороной ладони и смогла выдавить лишь одну фразу:

— Вы сошли с ума.

Розалинда сделала вид, будто ничего не услышала, и невозмутимо продолжила:

— Все они раньше одевались в Париже, но, с тех пор как немецкие войска вторглись в мае во Францию, большинство домов высокой моды закрылось — мало кто желает работать в оккупированном Париже. Дом Вионне, дом Шанель на улице Шамбон, магазин Скиапарелли на площади Вандом — почти все известные кутюрье закрыли свои ателье.

От выпитого и всего рассказанного Розалиндой у меня голова пошла кругом, а при упоминании о высокой парижской моде из груди вырвался хриплый смех.

— И ты хочешь, чтобы я заменила в Мадриде всех этих модельеров?

Мой смех не заразил Розалинду, и она продолжала говорить серьезно.

— Ты просто откроешь ателье и станешь делать то, что умеешь. Недостатка в клиентах не будет, у них нет особого выбора: в Париже сейчас не до моды, а Берлин слишком далеко. Так что или они начнут одеваться в Мадриде, или не смогут продемонстрировать обновы в новом сезоне, который вот-вот начнется, а для них это настоящая трагедия, поскольку весь смысл их существования в эти дни — бурная светская жизнь. Я собрала некоторую информацию и узнала, что некоторые из мадридских ателье снова заработали и готовятся к осеннему сезону. Ходили слухи, что Баленсиага вновь откроет свой дом моды в этом году, но этого так и не произошло. Вот имена тех, кто действительно возобновит работу, — сказала Розалинда, доставая из кармана жакета сложенный листочек бумаги. — Флора Вильярреаль; Брихида на Каррера-де-Сан-Херонимо, тридцать семь; Наталио на улице Лагаска, восемнадцать; мадам Рагетт на Барбара-де-Браганса, два; Педро Родригес на Алкала, шестьдесят два; Коттре на улице Фернандо Шестого, восемь.

Некоторые имена были мне знакомы, другие — нет. В этом списке не оказалось доньи Мануэлы — вероятно, она еще не открыла снова свое ателье. Закончив читать, Розалинда порвала листок на мелкие кусочки и бросила их в полную окурков пепельницу.

— Они во что бы то ни стало стремятся представить новые коллекции и продемонстрировать лучшие образцы дизайна, но у всех существует одна и та же проблема, связывающая руки. Так что им нелегко будет преуспеть.

— Что за проблема?

— Дефицит материалов. Тотальный дефицит материалов. Ни в Испании, ни во Франции сейчас не производятся ткани для пошива модной одежды: фабрики, которые не закрылись, выпускают самое необходимое для населения и выполняют военные заказы. Из тканей шьют форму, из хлопка изготавливают бинты — в общем, все идет на самые насущные нужды, а не модные излишества. Но ты могла бы решить эту проблему, привезя ткани из Танжера. Здесь торговля по-прежнему процветает, и нет таких проблем с импортом, как в Испании. Многое доставляют из Америки и Аргентины, и на складах до сих пор полно французских тканей и английской шерсти, индийского и китайского шелка — так что можешь взять с собой все, что угодно. Кроме того, мы договоримся и о дальнейших поставках. В общем, если у тебя не будет недостатка в идеях и тканях, а я использую свои знакомства, чтобы раструбить о тебе повсюду, ты быстро станешь самой модной портнихой в Мадриде. С тобой никто не сможет конкурировать, Сира: только ты сумеешь обеспечить своим клиенткам все, чего они хотят, — роскошь, блеск, беззаботность, как во время вечного праздника, а не в дни кровавой войны. И тогда немки слетятся к тебе как стервятники.

— Но они свяжут меня с тобой… — попыталась я уцепиться хоть за что-то, способное удержать меня от участия в этих безумных планах.

— Вовсе нет. Это исключено. Немки, живущие сейчас в Мадриде, приехали туда совсем недавно и не имеют контактов с обитателями Марокко — так что о нашей с тобой дружбе никому из них не известно. Ну а то, что среди твоих клиенток в Тетуане были немки, тебе здорово пригодится: ты хорошо знаешь их вкусы и требования.