Мария Дуэньяс - Нити судьбы

— Наверное, им не так сложно было это сделать, они ведь родственники Франко.

Феликс усмехнулся.

— Ошибаешься, красавица. Говорят, Каудильо даже пальцем не пошевелил ради них. Он мог бы вызволить Серрано из тюрьмы, обменяв на кого-нибудь из республиканцев — это вполне обычная практика, — но не сделал этого. И когда они, после всех мытарств, прибыли в Саламанку, им оказали не самый теплый прием. Франко со своей семьей жил в епископском дворце, а семейство Серрано Поло, как говорят, разместили на чердаке с несколькими ветхими кроватями, хотя у дочери Каудильо была огромная спальня с собственной ванной комнатой. Вот, дорогая, помимо всех этих сплетен, передаваемых из уст в уста, мне, к сожалению, почти ничего не известно о жизни Серрано Суньера. Впрочем, в Мадриде были убиты двое его братьев, не имевших никакого отношения к политике; для него это явилось большим ударом, и он с особым рвением взялся за создание так называемой Новой Испании. Ему удалось стать правой рукой Франко, и он, как свояк генералиссимуса, получил прозвище Куньядисимо [59] От исп. «cuñado» — свояк. . Говорят также, что своей властью Серрано во многом обязан могущественной донье Кармен, очень недовольной, что ее сумасбродный деверь Николас Франко оказывает слишком большое влияние на Каудильо. Так что, как только объявился Серрано, она ясно дала понять своему мужу: «Отныне, Пако, держи поближе Рамона и подальше — Николаса».

Последнюю фразу Феликс произнес, подражая голосу жены Франко, и мы оба расхохотались.

— Серрано, по слухам, очень умный человек, — продолжал он, — очень проницательный. Он лучше образован и как политик компетентнее Франко. Кроме того, он чрезвычайно амбициозен и неутомим; говорят, сейчас он трудится не покладая рук, разрабатывая юридическую базу, для того чтобы сделать легитимными режим националистов и верховную власть своего родственника. Иными словами, пытается придать форму гражданского института чисто военной структуре, понимаешь?

— Это в том случае, если они выиграют войну, — заметила я.

— Да, если выиграют.

— А как вообще относятся к Серрано? Ему симпатизируют?

— Так себе. Надутые солдафоны — я имею в виду, высшие военные чины — не слишком к нему расположены. Для них он чужак, они говорят на разных языках и не понимают друг друга. Они были бы рады сделать Испанию казарменным государством, но Серрано, будучи гораздо умнее, пытается убедить их, что это безумие: таким образом никогда не удастся утвердить свою легитимность и добиться международного признания. И Франко, хотя сам не слишком сведущ в политике, полностью доверяет ему в этом вопросе. Так что всем остальным, хочешь не хочешь, приходится с этим мириться. Не жалуют его и старые фалангисты. Хотя его близким другом был Хосе Антонио Примо де Ривера, с которым они вместе учились в университете, Серрано не являлся до войны членом Фаланги. Теперь-то да, он стал ярым фалангистом, но другие — «старые рубашки», как их называют, — недолюбливают его, считая выскочкой и оппортунистом.

— В таком случае кто его поддерживает? Только Франко?

— И его многоуважаемая супруга, что уже немало. Впрочем, посмотрим, как долго продержится такое положение дел.

Феликс живо интересовался приготовлениями к приему. Услышав новость о предстоящем мне выходе в свет, он принялся театрально кусать кулаки от зависти и каждый вечер появлялся у меня дома, чтобы сообщить очередные подробности о готовящемся событии. Мы проводили время не в зале, как прежде, а в мастерской, поскольку у меня было слишком много заказов. Однако Феликсу это даже нравилось: он с интересом наблюдал за моей работой и даже давал советы. Иногда они оказывались дельными, но чаще всего он просто нес какую-нибудь чепуху.

— Значит, из этого чудесного бархата ты собираешься шить платье для жены председателя суда? Сделай там дырку на заднице — может, хоть тогда она привлечет к себе внимание. Боже, какая ткань пропадет зря на этой уродливой курице, — говорил Феликс, поглаживая пальцами раскроенный материал, висевший на манекене.

— Не трогай, — сердилась я, не отрываясь от работы.

— Прости, детка, но эта ткань просто великолепна…

— Именно поэтому не прикасайся к ней: не дай Бог, останутся следы от пальцев. Лучше расскажи, что тебе удалось сегодня узнать.

Визит Серрано Суньера был в эти дни в Тетуане самой обсуждаемой темой. На рынках и в магазинах, в парикмахерских и на приеме у врача, в кафе и на улицах только об этом и говорили. Однако я была так занята, что почти не выходила из дома, и все новости мне приносил мой разговорчивый сосед.