Михаил Вольпе - Петух пропел в бухте (сборник)

— Хорошая кашупа — моя слабость, — пробормотал в ответ Жокинья с набитым ртом, — а уж если она приготовлена так, как эта…

— Полно-полно, сеньор, — застеснялась польщенная хозяйка, еще больше кривя рот в довольной усмешке. — По-моему, она не совсем удалась — свинина слишком молодая… Вот через несколько дней было бы совсем другое дело. Но скажу вам откровенно, многим не нравится, когда я подаю кашупу…

Жокинья старательно жевал, следя, чтобы в ложке было всего понемногу. Мане Кин ел, опустив голову, у него не было сноровки крестного, зато управлялся он гораздо проворнее.

— Они ничего не понимают, — Жокинья осушил стакан, повернулся к крестнику. — Слышишь, Кин, прополощи глотку вином, кровь быстрее побежит. — И снова обратился к Марии Ле: — Право же, ровным счетом ничего не понимают. Ишь ты, какие неженки нашлись! Спросите любого островитянина, черного или белого, богача или бедняка, заброшенного судьбой в самый дальний уголок света: «Чего бы ты сейчас поел?» Какой ответ вы получите? А? Только гордецы способны кривить душой, утверждая, будто не любят кашупу. Это, видите ли, еда бедняков, еда негров. Ах ты боже мой! Здесь, на родине, они ее презирают, но стоит им очутиться в чужой стране, так они ни о чем другом и не помышляют, кроме кашупы и кускуса. Да, кстати, чуть не забыл. Сделайте, пожалуйста, завтра к кофе кускус. Вы, конечно, умеете его готовить, нья Мария!

— Ладно, сеньор. — Мария Ле была в наилучшем расположении духа и казалась олицетворением вежливости. — Ладно, сеньор, почему бы и не уважить гостя? Я сделаю специально для вас горшочек кускуса. Сварю в скорлупе кокосового ореха. Вот увидите, сеньор Жокинья, до чего будет вкусно, пальчики оближете, приправлю щепоткой корицы, сами увидите, как хорошо получится.

— Нет, корицы не нужно. Лучше без приправы, но, конечно, с маслом. Домашним или из магазина, все равно.

— Хорошо, сеньор, будь по-вашему. Правда, последнее время погода стояла засушливая, а у кускуса свои причуды. Он не любит сухой погоды. Какова погода, таков и кускус получается. А если подует суховей, совсем будет невкусно…

— А по-моему, кускус всегда превосходен. Не забудьте же подать его к завтраку, и кашупу тоже, со свиным салом, ладно?

— Не беспокойтесь, сеньор, все будет сделано.

Марию Ле нельзя было узнать, и Жокинья понял, что настал удобный момент.

— Вы просто волшебница, нья Мария Ле. Если бы вы отправились в Бразилию, наверняка скопили бы там целое состояние.

Мария Ле засмеялась странным, воркующим смехом, и на лице ее смешались два выражения — шутливое и мрачное, почти трагическое.

— Ах, сеньор Жокинья! — воскликнула она, поднеся руки к груди. — На Бразилии я давно крест поставила. В молодости я мечтала уехать в Америку, но удача выпадает далеко не каждому из живущих на этом свете. А уж теперь только рота солдат вытащит меня из моего дома.

Жокинья не хотел печальных воспоминаний — сегодня он чувствовал себя таким счастливым. Теперь у него появился взрослый сын, наконец-то он стал отцом. Он снова подумал о том, что крестнику лучше бы переночевать в свободной комнате. Жокинья не хотел терять его из виду, этот дружок из Порто-Ново может внушить ему разные глупости. Хозяйка вроде бы достаточно укрощена, можно попытаться снова вернуться к вопросу о ночлеге. Для начала он рассказал один случай.

— Как-то в Бостоне на Юджин-стрит я встретил соотечественника, который двадцать лет назад покинул острова. Со мной были приятели, и потому он отозвал меня в сторонку и сказал с таким видом, будто ждал от меня чуда: «Знаешь, Джек, мне безумно хочется три вещи: поболтать по-креольски, станцевать морну и поесть кашупы». — Жокинья осушил второй стакан и продолжал вкрадчивым голосом: — Честное слово, так и мне хочется, чтобы крестник ночевал сегодня здесь. А племянник вашей кумы приехал?

— Приехал, — живо откликнулась Мария Ле. — Белый как мел, его сильно мутило с дороги, прямо наизнанку выворачивало, и я его сразу уложила в постель.

В этот момент кто-то крикнул в саду: «Эй, Биа Ле!» Мария Ле высунулась из двери поглядеть, кто ее зовет, и сообщила Жокинье:

— Это владелец фелюги «Цветок моря».

— Вот как? Пусть войдет.

Во время обеда Мане Кин не проронил ни слова, и крестный украдкой покосился на него, подумав: «Красивый парень, волосы густые, вьющиеся. Я научу его приличному обращению, он быстро привыкнет к новой обстановке, а потом отыщется хорошенькая бразильяночка и завершит его воспитание…»