Ирвин Уэлш - Три истории о любви и химии (сборник)

– Эй, Ллойд, оставайся с нами, еще попиздим! – кричит мне Алли. Зрачки у него становятся чернее и чернее, а веки тяжелеют на глазах.

– Сейчас вернусь, Алли. Что-то здорово вставляет это диско. Сейчас тут будет реальное диско-техно.

Ухожу от Алли – танцевать с Эмбер и ее подружкой Хейзел, настоящими Тусовщицами, по любому раскладу – просто слюнки текут, как они классно смотрятся вдвоем. Они похожи на два радужных праздничных коктейля, соблазнительно выставленных на стойку бара в «Старом Орлеане». Сначала я просто переминаюсь с ноги на ногу, но потом ноги ловят какой-то ритм, и мне становится очень хорошо. Странные ощущения в гениталиях – я вспоминаю, что как-то трахнул Эмбер, где-то в прошлом году на вечеринке, а теперь смотрю на нее и думаю, с чего это у нас больше ничего не было. Я первый подхожу к ней:

– Слушай, хочешь пойдем в спальню для божественной встречи душ и не только?

– Ответ отрицательный, с тобой у нас ничего не будет. Вот с Алли бы я покувыркалась – он сегодня такой классный, просто жуть.

– Конечно, конечно, конечно, – улыбаюсь я ей в ответ, поглядывая на Алли, который со своим тенерифским загаром и впрямь смотрится молодцом, хотя надо сделать скидку на то, что когда ты в Е, то все вокруг кажутся красавцами. Алли делает мне знак подойти, и я машу ему в ответ. Все такое гигантское и белое.

Еще не глюки, но сердечко стучит, а пот выступает на жарком теле.

– Налетай на минералку! Как самочувствие, команда?

– Офигенная музыка, Эмбс… запишешь мне… это Slam , что ли? Slam , да?

Она на секунду опускает веки, потом резко открывает глаза и с серьезным лицом кивает:

– Просто сборник диджейских сетов из «Йип-йап».

– О-о-о-оф, еб твою.

– Пошли со мной, – шепчет мне Хейз.

– Что?

– Пошли трахнемся? Ты же предлагал Эмбер, а? Давай мы с тобой. Спальня.

По-моему, я ведь и сам собирался ей предложить, пока не отвлекся на… дай-ка вспомнить… отвлекся на божественную Эмбер; ах ты, сука, я вообще дружу со своей головой или как, но ладно, уже все в порядке, и я громко кричу:

– Эй, Алли, я тебя ревную.

Он дуется, подходит ближе и снова лезет обниматься, и Эмбер за ним, и мне вроде как должно стать не так обидно, но я при этом чувствую себя последним подонком за то, что из-за меня им неудобно, потому что вдруг понимаю, что совсем не ревную Алли, хотя он и «восхитительно хорош», как сказал бы о нем Гордон Маккуин из «Скотспорта», хотя это не он уже ее ведет, и говорить такое приходится этому парню, Джерри Макни, и еще одному челу, который про футбол все пишет и тоже в программе светится, и я, как и эти ребята, желаю ему всяческих успехов и т. д. и т. п.

– Эмбер сказала, что она тебя хочет, – говорю я Алли.

Эмбер смеется и толкает меня кулаком в грудь. А Алли, обернувшись ко мне, говорит:

– Важнее всего, парень, это мои искренние чувства к Эмбер. – И обнимает ее за плечи. – А секс… это уже мелочь. Самое важное – это то, что я люблю всех, кого знаю, здесь, в этой комнате. А я знаю здесь всех! Кроме тех вот парней. – Он показывает на ребят, трущихся в углу. – Но если меня с ними познакомят, то я и их полюблю, правда. Девяносто процентов людей можно за что-то любить, парень, если только узнаешь их поближе… если они в себя сами достаточно верят… если себя сами любят и уважают себя, вот так вот…

Лицо у меня расплывается, как открытая банка со шпротами, и я улыбаюсь Алли, а потом смотрю на Хейзел и говорю:

– Идем…

В спальне Хейзел выбирается из своих одежд, я мигом скидываю свои шмотки, и мы прыгаем под огромное пуховое одеяло. Нам жарко, но одеяло необходимо на случай, если к нам завалится какой-нибудь идиот, что частенько случается. Мы усердно работаем языками, я наверняка соленый и потный на вкус, потому что она тоже. У меня катастрофически не встает, но меня это меньше всего сейчас волнует, потому что под Е мне больше нравятся просто ласки, а не сам акт. Она вне себя, и я одними пальцами довожу ее до оргазма. И вот я лежу и смотрю, как она кончает, будто гол забивает для «Хибз» [15]. Давай-ка перемотаем пленку и поглядим еще разок, Арчи… Хочу, чтобы у нее так семь раз подряд. Но тут и я начинаю что-то чувствовать, и приходится приостановиться. Выбираюсь из кровати и иду копаться в карманах джинсов.

– Что там такое? – спрашивает она. – У меня здесь есть презерватив…

– Да нет, я свои нитраты ищу, ну, «кнопки», понимаешь. Ну вот, нашел-таки баночку.

Так получилось, что для меня секс без амилнитратов – не секс, кайф уже не тот. От таблетки становишься чувственным, но не похотливым, нитраты же, при всех других раскладах, – просто для кайфушки, в данный момент – жизненная необходимость, все равно что член или пизда.