Галина Лифшиц - Что тогда будет с нами?..

– Мы пока молодые, мы справляемся. А каково старому человеку в полном одиночестве? Все хорошо и правильно.

Так же спокойно отреагировали родные на известие о том, что их дочь собралась замуж. «Мы тоже рано поженились. Не настолько рано, как вы, но это не так важно. Главное, чтобы вы были счастливы».

Лишь сейчас, покидая родной дом, Волька почувствовала его тепло и уют. Она уже не понимала, как могла столько лет стыдиться родных стен. Выписавшись из больницы, она спокойно пригласила Андрея к себе, и ничего ужасного от этого не приключилось.

Теперь вот Галка пришла ее навестить.

– Не удивляйся, у нас дома хлам на хламе. Мама не любит ни с чем расставаться. Психует, если надо что-то менять. Она была в заложниках на Дубровке. Ты слышала про «Норд-Ост»?

– Да. Мне Наточка рассказывала. Но почему же ты не говорила мне?

– Не могла я, Галь. Тяжко все это… Тяжко. Всего не расскажешь.

– Да, Волечка, всего не расскажешь. Вот, смотри. Мне принесли последний подарок от Наты. Я теперь знаю, что с ней стряслось.

– Никто ее не убивал? Она сама, да? – спросила Волька, беря из рук подруги тетрадь со смешной обложкой. – Можно прочитать?

– Да, я для того и принесла тебе. Читай.

Волька уселась в кресло и начала читать. Галка уткнулась в телефон.

– Бедная! Бедненькая! – восклицала временами Волька.

Она взяла подругу за руку и дочитывала, не выпуская ее руки.

Галка уже выплакала все слезы по Натке и не хотела, чтобы Волька сейчас расплакалась. Волька каким-то особым чутьем ощутила это и, дочитав, некоторое время сидела, потупившись, не поднимая глаз. Потом вздохнула:

– Ничего себе подруги бывают. Не представляю, как это можно. Как же жить, если нельзя никому верить?

– Да все можно, и по-всякому… – ответила Галка. – Каждому свои чувства важнее. Наверное, люди тоже как хищные звери: каждый тянет себе добычу. Побеждает тот, кто сильнее.

– Нет, тут другое. Тут что-то другое. Хуже, чем у зверей, – возразила Волька. – Это очень человеческое предательство. Я бы так никогда не смогла. Никогда бы и не взглянула на чужое. На чужого мужа. Или парня…

Галка пристально посмотрела на подругу.

– Ты уверена? Прям вот так в себе уверена, что на чужое и не взглянешь? Эх, лучше молчи.

– Почему? – удивилась Волька. – Ты что? О чем ты?

– По-всякому бывает… – уклончиво произнесла Галка.

– Ну – как это по-всякому? Что ты?

– Ты точно хочешь, чтобы я тебе объяснила? – глядя прямо в глаза подруге, спросила Галка.

– Конечно! Скажи мне, о чем сейчас речь?

– Ну, давай, раз хочешь, – вздохнула Галка. – Скажу. Это ничего не изменит. Просто чтоб ты знала. Ты разве ничего не поняла про то, как я к Андрею отношусь? Я ведь тебе еще в девятом классе рассказывала!

Вольку обдало холодом.

– Господи! Я забыла… Да! Галь, ты говорила. Но имени не называла.

– Может быть…

– Ты точно не называла имени! Я бы запомнила!

– Может быть, – проговорила Галка задумчиво. – Знаешь, я сейчас вспомнила, почему Наточка переписала для меня это стихотворение! Да! Мне было четырнадцать! Я страдала тогда от любви. Я была влюблена. Но Натке ничего не говорила. И она думала, что у меня подростковый возраст и всякое такое… И она думала обо мне. И стихи – как для меня: «Мир ликует в тебе!» В ней всегда было это ликование. Я это чувствовала, и мне становилось легче жить…

– Галь, – жалобно спросила Волька. – Галь, но если мы будем совсем-совсем друг другу не верить, как жить тогда? Получается, все у всех что-то отнимают, даже не зная об этом. Все всем делают больно… Я не хочу, чтобы ты мне не верила. И я хочу всегда верить тебе. И знаешь, может, я сейчас глупость скажу… А почему Андрей, а не Егор? Они же, как близнецы, похожи. А?

– Егор, – усмехнулась Галка. – А знаешь, я тогда как раз думала, в кого влюбиться, чтоб наверняка. И Егор мне казался ужасным стариком. Совсем взрослым. В Андрея проще было влюбиться. Мы играли вместе в волейбол на пляже. Вечерами пели вместе и все такое. Вот я в него и влюбилась.

– А мне все время казалось, что Егор на тебя смотрит, смотрит…

– Когда это тебе казалось? – встрепенулась Галка.

– Ну вот когда на кефаль пришли к Альбе. Он с тебя глаз не сводил. Точно.

– Правда?

– Правда! Ты сама-то обрати внимание. Они скоро вместе с Андреем в Москву приедут. Обрати внимание. У него никого нет. Он один. И, по-моему, к тебе неравнодушен.

Галка засияла.

– А что вы? Как Андрей?

– Андрей переводится. В Москве будет учиться. Жить у нас есть где.