Сергей Трахимёнок - Бог любит Одессу

Олесь

В 21 ноль-ноль Олесь был у ресторана «Аркадия».

Парень-левак уже ждал его. Олесь сел на заднее сиденье.

— Ты чего в форме? — спросил водила.

— Потом скажу, — ответил Олесь.

— Потом так потом, но деньги вперед.

— Годится, — сказал Олесь, — но только половину.

— А что так?

— Вдруг ты меня не дождешься.

— А ты что, на дело?

— Что-то вроде этого, надо одного козла наказать, повадился к сестре двоюродной с претензиями ходить.

— А, — ответил водила, — а я думаю, чего ты так вырядился.

— Ты в Беляевке ориентируешься?

— Мало-мало.

— Отвезешь меня в Маяки, а потом подъедешь к автостанции и будешь там ждать, не рядом, а чуть дальше, в сторону Одессы.

— А почему?

— А потому, что тебя кто-нибудь перекупит.

— Да нет, мое слово кремень.

Олесь расстался с водителем около одиннадцати вечера и целый час доби­рался до водозабора. Там он разделся, сунул одежду и закладки в непромока­емый мешок, привязал все это к спине и вошел в воду.

Нина была совершенно права, утверждая, что с этой стороны станция не охраняется потому, что ни один человек не в силах справиться с давлением днестровской воды, которая прижмет его к сетке и не даст возможности дви­гаться. И это было действительно так, если человек полностью погружен в воду, но если он погружен только наполовину, то при хорошей физической подготовке у него появлялся шанс выжить. А если иметь крепкие руки скало­лаза и цепляться за сетку поверх воды, шансы возрастали вдвое.

Невероятный шум воды заглушал все иные звуки. Олесь долго настраи­вался, он мысленно преодолевал преграду один раз, второй. А потом вошел в воду, его мгновенно закрутило и потащило к сетке. Он не стал сопротив­ляться, а использовал момент кручения, чтобы перед самой сеткой как можно выше выскочить из воды. И это ему удалось, торс его был на поверхности, а ноги прижаты к сетке чудовищным напором воды.

Придя в себя после первого этапа преодоления препятствия, он стал медлен­но подтягиваться на проржавевшей железной сетке, с радостью чувствуя, что ему это удается. Дальше все было проще. Перебирая руками, он добрался до первого столба, на котором крепилась сетка водозабора. Там он перепрыгнул на бетон­ную стену водоканала, однако поскользнулся и едва не сорвался внутрь потока. После этого он сел на стену и таким образом стал передвигаться дальше.

Спрыгнув на землю уже на территории станции, он почувствовал, что снес всю кожу с поверхности бедер, но времени на страдания не было. Олесь переоделся в форму охранника и выдвинулся к одному из четырех очиститель­ных корпусов, там улегся в траву и стал наблюдать за территорией.

Спустя час он выявил два наблюдательных поста, которых, скорее всего, никогда не было на станции в обычное время, а установили их только сегодня. Смена их прошла в час ночи. Охранники по одному ушли в караульное поме­щение, а на их место пришли другие.

Олесь подождал, пока вновь заступившие привыкнут к обстановке вокруг поста, и ползком пробрался к двум насосным сооружениям, там он поставил две закладки, а третью, с сигнальной ракетой, прикрепил к стене здания, функционального назначения которого не вполне понял.

Оставалось дождаться смены временных постов.

Вот один из охранников поднялся с земли и двинулся к караульному помещению. Олесь встал с земли и так же, как первый, уверенно пошел в ту же сторону. Однако, дойдя до аллеи, которая вела к зданию администра­ции, свернул туда. Оставалось надеяться, что в темноте, да еще и в форме, его примут за охранника, который по каким-то делам движется к проходной станции.

Наверное, так и получилось. Ему удалось добраться до окна музея необ­наруженным.

Олесь толкнул ставню внутрь и к радости своей обнаружил, что щеколда изнутри так и осталась открытой. Он влез в окно, сознавая, что ему повезло еще раз, потому что на внутренних окнах музея, выходивших на территорию станции, не было сигнализации, но она обязательно должна быть на окнах внешних. Иначе зачем бы Нина ходила вчера ее отключать.

Он посмотрел на часы. До нужного времени оставалось шесть минут. Сердце стучало так, что, казалось, его слышат все в радиусе ста метров.

Он еще раз посмотрел на часы, время истекло, но ничего не происходило. Просто так выбивать внешнее окно музея было крайне опасно. Рядом находи­лась проходная, а там была охрана.

Олесь подождал еще немного, и тут на территории станции что-то бух­нуло, раздался свист, и территория осветилась ракетой синего цвета. Все на станции вдруг ожило, и даже находящиеся на проходной охранники выскочи­ли из помещения и, видимо, закрыв проходную на ключ, бросились к месту, откуда взлетела ракета.