Николай Коняев - Марсиане (сборник)

— Кто вы такие? — спросил Ромашов, протирая глаза.

— А ты кто? — спросил сидевший рядом парень и тронул струны гитары.

Недоумевая, Ромашов огляделся вокруг. Повсюду на соседних крышах было необычайно многолюдно. Кое–где уже разжигали керосинки, чтобы разогреть чай.

— Нехорошо, молодой человек! — услышал Ромашов над головой знакомый голос. Рядом стоял человек с лысиной.

— Чего нехорошего? — спросил Ромашов, вставая.

— Спрашиваете, — лысый хохотнул и, сделав пальцами козу, сказал шаловливо: — Сами–то еще с утра место заняли…

— Какое место? — удивился Ромашов.

И действительно, сесть ему было уже некуда.

— Иди, иди, парень, гуляй! — сказал ему бородач, захвативший место. — Чего над душой стоишь?

Осмотревшись еще раз, Ромашов стал пробираться сквозь людей к выходу. Уже на лестнице он столкнулся с сестрой.

— Снял антенну? спросила она.

— Ну, телевизор только осталось открепить… А ты куда?

— На крышу… Ты что, разве не слышал ничего?

— А что?

Сестра чуть смутилась.

— Я тоже, правда, не знаю толком, но все в городе лезут на крыши.. — Она совсем смутилась и добавила нерешительно: — Может, показывать чего будут? Ведь не полезут же зря.

— Там мест нет, — сказал Ромашов.

— Ничего. Мне соседка занять обещала.

Они разошлись, и Ромашов отправился на вокзал. До электрички было еще долго, и он зашел в буфет. Налил себе из титана тепленького кофе, взял пирожок с витрины и сел за угловой столик, рассматривая привокзальную площадь. Какая–то тетка в белой спецовке, наверное буфетчица, пыталась залезть по пожарной лестнице на крышу, но ее туда не пускали. Больше ничего интересного не было. И потом, когда Ромашов ехал на электричке и когда за окнами размазанные от скорости плыли городки и поселки с жителями на крышах, тоже ничего интересного не было…

Откуда–то с конца поезда пришла Саша и встала за спиной Ромашова.

— Ну, как? — спросила она.

Ромашов усмехнулся и обнял ее свободной рукой.

— Ничего… Все нормально, — сказал он.

А другой рукой он сжимал контро́ллер, и ему казалось, что он ведет электричку уже черт знает который раз.

Промелькнула за окном последняя строчка домов, и поезд вымчался в чистое поле.

Правительственный кнут (англ.)