Александр Казимиров - Бульварное чтиво

Милиционер пристыдил Костю за недопустимое поведение на концерте и дал совет тщательнее подбирать репертуар для сокамерников. Коврижкину выписали штраф и отпустили. Улицы встретили артистично настроенного каторжанина пылью и унынием. Пошарив в карманах, он вытащил горсть рублей. За грязным столиком рюмочной Костя стал рассказывать опухшему мужику, как он мотал срок.

— Ничего страшного. Главное, показать всем, что ты человечище! — размахивал кулаками свежеиспеченный уркаган. — Если что — сразу в морду! Желательно самому блатному и, считай — ты в авторитете! Дикое общество, никакой культуры. Сила решает все. Короче — джунгли!

Коврижкин демонстративно напряг усохший бицепс.

— Меня они боялись и уважали!

Его понесло в такие криминальные дебри, что сосед по столику трусливо сбежал. Этого Коврижкину показалось мало — водка толкала к приключениям и подвигам. Раздувая щеки, он отправился в «кругосветное путешествие» по злачным местам. В тот день его видали в трех забегаловках, на вокзале и в обществе бомжей.

— Все порядочные с виду люди на деле — конченные сволочи! Хорошо, что вы выглядите паршиво! С вами легко и спокойно.

Коврижкин спивался. Утро после Пасхи напоминало сошествие в ад. Мерцающее сознание рисовало в памяти негативные фрагменты из прошлого и будущего. Внутри черепной коробки сидела боль. Она без устали колотила тупым клювом, пытаясь проломить покрытую сбившимися волосами скорлупу. Перед глазами кружились мушки, пятна и ускользающие нити в виде осенней тенеты.

Костя схватился за голову и нащупал нечто острое, торчащее из темечка. Нестерпимые муки отошли на второй план. Коврижкин подскочил к трюмо. Из головы торчал клюв. Костя потянул за него. Череп со звоном лопнул, покрываясь трещинами. Превозмогая страдания, Костя вытащил из головы грязную ворону. Захлебываясь от восхищения, она каркнула: «Харе Кришна! Харе, Харе!», — захлопала крыльями и вырвалась из рук. Вращая налитыми кровью глазами, оголтелая птица стала скакать по крашеному полу.

— Кто ты? — растерянно спросил Костя.

— Судьба твоя! — пританцовывая, ответила ворона.

Коврижкин поймал обманщицу и собрался оторвать ей башку. Стук в дверь разогнал сумбурные видения. Костя кое-как поднялся с кровати и побрел в прихожую.

— Мы по объявлению.

Костя провел лето в обществе бродяг. Вырученные за квартиру деньги «сгорели» махом. Коврижкин летел в бездну: собирал бутылки и воровал с дачных домиков все, что подвернется. Однажды его застали на месте преступления и наказали. Наказали от души! Сердобольные друзья заботились о Косте, по мере сил выхаживали его. К всеобщей радости, он вроде бы оклемался и внешне ничем не отличался от себя прежнего. Вот только память собрала в узелок самое ценное и навсегда сбежала от Коврижкина.

Пестрая листва срывалась с веток и устилала ковром тротуары. На скамье узловой станции который день ютился озябший человек неопределенного возраста. На вопросы: «Как зовут?» и «Где живешь?» — тот заводил песню: «Харе Кришна, Отче наш!» Бродягу поместили в приют для душевнобольных, где спустя неделю он скончался от пневмонии. Разыскивать его родственников не стали, да это было и ни к чему. Смертельно уставший патологоанатом кое-как заштопал труп и даже не удосужился обрезать концы торчавших ниток — не звезда, и так сойдет! Коврижкин плевать хотел на эти мелочи: его выпотрошенное тело торопилось на кладбище для бомжей, босоногая душа — на божий суд.

Крестовик опустился на кушетку, вытер со лба пот. Вентилятор гонял по моргу запах формалина и не спасал от духоты. Осторожные шаги заставили судмедэксперта повернуться. Перед собой он увидел молодого человека с ворохом бумажек в руках.

— К вам направили, на стажировку, — практикант еле сдерживал подкативший к горлу комок.

Крестовик ожил и протянул руку.

— Пашу как проклятый! Один помощник спился, другого зарезали. Ты проходи, садись. — Он взял у парня документы и, не глядя, бросил на стол. — Чего морщишься? Воротит? Ничего, привыкнешь. Все привыкают.

Судмедэксперт открыл сейф и вытащил папиросу.

— На-ка, курни, это поможет.

Облака тайком сползли с небес, окутали землю дымкой, щедро окропили деревья и траву. Отполированные алмазы сияли в широких ладонях лопухов. Если наклониться и приглядеться, то в них вверх ногами отражался мир. Налетевший ветер превратил алмазы в капли росы. Они скатились с лопухов и разбились о землю.