Эдуард Тополь - Коктейль «Две семерки»

– Да и сейчас по приезде в Нью-Йорк у нас расслабляются, обедают и ужинают вполне приличные люди, – сказал мне Роман Каплан. – Михаил Жванецкий, Юз Алешковский, Валерий Гергиев, Женя Кисин, Дмитрий Хворостовский, Наталья Гутман, Алексей Герман… И по-прежнему заходит Миша Барышников. Так что приходи, не пожалеешь.

– Только если ты будешь с Ларисой, – сказал я.

Евгений Рейн – Роману Каплану:

Зимой 1976 года Бюро пропаганды советского киноискусства отправило в массы Пензенской области меня и пару молодых артистов с нашим фильмом «Несовершеннолетние». Не помню уже, в какую глухомань мы забрались, но помню, что председатель тамошнего сельсовета был так потрясен первым за всю историю этой деревни появлением в ней московских артистов, что повел меня и юную Дусю Германову в свой «музей» – огромный амбар, набитый старинными прялками, мотыгами, телегами, конской сбруей и… самоварами с медалями.

– Выбирайте что хотите! – щедро сказал он.

У нас глаза разбежались – столько пузатых и стаканно-стройных самоваров с медалями европейских самоварных выставок было вокруг!

– У меня тут и баташовские самовары, и самовары Слиозберга! – гордо сказал хозяин. – Вы знаете, что когда Василий Баташов увольнял какого-нибудь мастера за пьянку, то Мирон Слиозберг брал его на свой завод – просто так, в пику Баташову. И – наоборот…

Я вспомнил этот эпизод, когда в подаренной мне книге «Роман с “Самоваром”» читал экскурс Наймана в историю русских самоваров. Книга великолепна, а роман Каплана с рестораном «Русский самовар» расцвечен такой россыпью звезд, их фотографий и автографов, что Млечный Путь отдыхает! И я пишу этот очерк не для того, чтобы конкурировать с Найманом или присоседиться к нему, а потому, что назвал свою статью «“Самовар”, как зеркало русской эмиграции». И тут for the record, для протокола, я обязан сообщить, что прообразом «самоварного» эмигрантского клуба был созданный в 1979 году при поддержке газеты «Новое русское слово», Толстовского фонда и раввина Кугеля, директора Центральной реформисткой синагоги Нью-Йорка, Культурный центр творческой интеллигенции, который дважды в месяц устраивал творческие вечера и концерты первой сотни «блуждающих звезд» нашей эмиграции. Здесь мы аплодисментами встречали прибывающих перебежчиков, невозвращенцев и эмигрантов – великую Суламифь Мессерер, прима-балерину и балетмейстера Большого театра, которая вместе с сыном Михаилом, тоже балетмейстером, сбежала в Японии, прекрасную пианистку Нину Бейлину, знаменитого мима Бориса Амарантова, солиста Большого театра Юрия Сафонова, сбежавшего в Италии, квинтет Марка Баренбойма и многих-многих других. А в 1981-м эстафету наших тусовок-посиделок переняла WWCS, первая независимая русская радиостанция в США, в звукостудии которой каждый вечер после работы таксистами, лифтерами и швейцарами собирались Борис Сичкин, он же Буба Касторский, питерский мим Симон Кудров и молодые актеры и режиссеры, только что закончившие «Щуку», ГИТИС и другие московские и питерские театральные заведения…

Но, как я уже сказал, радиостанция WWCS обанкротилась, и в 1986-м упавшее знамя подхватил «Русский самовар». И теперь, если хорошенько потереть бока самоваров, витринно выстроившихся вдоль тыльной стены ресторана, то легко увидеть, как « ночами пируют здесь милые тени, только дверь запирают, как вступают они во владенье…». И – внимание! – дело не только в Бродском, Барышникове, Ростроповиче, Вишневской, Аксенове, Алешковском, Збарском, Севеле и всех остальных реальных эмигрантах, отметившихся тогда в «Русском самоваре». А Белла Ахмадулина, Борис Мессерер, Евгений Рейн, Анатолий Найман, Альфред Шнитке и еще тысячи «инакомыслящих», «штатников», правозащитников, диссидентов и просто честных людей не были такими же, как мы, эмигрантами, только «внутренними»? А семеро смелых, вышедших с плакатами на Лобное место на Красной площади в день нашествия советских танков в бастующую Прагу? (Интересно, когда-нибудь в демократической России сделают фильм про них? Или фильм о Буковском, Андрее Сахарове, Анатолии Марченко?) Я знал в Москве таких «внутренних» эмигрантов. Андрей Смирнов, поставивший «Белорусский вокзал» и уговаривавший меня «свалить», был таким ярым ненавистником советского режима, что даже сделал об этом свой фильм «Осень» – за что, конечно, и вылетел из тогдашнего кино. А Эмиль Брагинский, автор сценариев «Берегись автомобиля», «Гараж» и всех остальных лучших комедий Эльдара Рязанова? Днем он писал с Эликом сценарии, а по ночам слушал «Голос Америки» и запоем читал по-английски американские детективы. А Саша Шлепянов, автор «Мертвого сезона»? Он писал с Михалковым-старшим сценарий «Вид на жительство», а с Вайнштоком «Мертвый сезон», но при этом метался по Москве на своей букашке «Фольксвагене» в поисках иностранной невесты, чтобы срулить из СССР. А Вадим Трунин, друживший с сыном Хрущева и прятавший у себя один из первых четырех машинописных экземпляров мемуаров Никиты Сергеевича с риском получить за это «червонец»? «Как ты можешь прятать от КГБ мемуары Хрущева и одновременно писать за Цвигуна сценарий “Фронт за линией фронта”?» – возмущался я. Семен Кузьмич Цвигун был тогда первым замом Андропова. «А вот так, – отвечал мне Вадим. – Напишу страницу, пойду в сортир, поблюю, и снова к машинке…»