Юрий Нестеренко - Комбинат

— Ну как… — пробормотала старуха и замолчала, явно жалея, что сболтнула лишнее.

Но Селиванов уже понял. Как говорится, частицы головоломки встали на свои места. Бывший начальник Маши, и после ее смерти поддерживающий отношения с ее семьей, помогающий… правда, Светлане, а не «зачатому во грехе» Петьке, но…

— Славест был отцом Петьки?

— Официально это нигде не подтверждено, — призналась старуха. — Маша его Игоревичем записала. Потому что, говорит, доигралась, вот и Игоревич… Славест, вообще-то, строгих нравов был, обычно с подчиненными себе лишнего не позволял. Ну там по заду шлепнуть мог, но это ж не считается…

«Ничего себе не считается! — подумал Николай. — Да в Америке его бы… хотя в те годы, может, и нет.»

— …большая пьянка была в честь 7 ноября, вот там все в первый раз и случилось, — продолжала Алевтина Федоровна. — Ну и потом пошло-поехало. Но все на работе — или он ее в кабинет вызовет или в подсобке какой-нибудь. А вместе они никогда не жили и вне комбината не встречались. Ему бы за это по партийной линии не поздоровилось. Маша даже от меня все скрывала. Когда забеременела, он ей денег на аборт предлагал, как порядочный. Но она отказалась, решила рожать. Если б я знала, я бы ее отговорила… Когда узнала, поздно было…

— Но у Светланы, как я понимаю, другой отец.

— Да, Светочку она три года спустя родила, от инженера одного командированного. Из Москвы, как и вы. Очень положительный был человек, хотя и женатый. Она специально от него девочку родить хотела, так и вышло.

— Уже имея одного внебрачного ребенка, сознательно решила завести второго?

— Ну что ж… когда мужа нет и не предвидится, а годы идут… А на комбинате тогда зарплата хорошая была, да и Славест помогал… квартиру вот ей выбил трехкомнатную…

— Но, как я понимаю, между ними к этому времени уже ничего не было? Что это он так старался, тем более ради чужого ребенка?

— Да вот вину свою чувствовал… грех загладить хотел…

Или Алевтина с дочерью его шантажировали, подумал Николай. Хотя — может ли это продолжаться до сих пор? Почему бы и нет — неприятности по партийной линии Славесту давно не грозят, но если у него есть законная жена и дети, им могут не понравиться кое-какие подробности его прошлого. Хотя, конечно, чуть не сорок лет прошло… но для некоторых людей измена не имеет срока давности. Во всяком случае, к одному и тому же греху совершенному Славестом и заезжим инженером, Алевтина явно относится совершенно по-разному. Только ли потому, что плодом первого стал урод во всех смыслах, включая физический (жертва пьяного зачатия?), а плодом второго — очаровательная Светочка? Впрочем, опять-таки, какая ему, Николаю, разница. Разве что в том плане, как себя держать со Славестом. Но, раз тот назначил ему испытательную встречу, значит приказать ему Светлана (или Алевтина по ее просьбе) не может, и вести себя надо так, как будто всей этой не сильно красивой семейной истории вообще не существует.

Время в запасе еще оставалось, Сашке необходимые указания были даны еще накануне, и Николай, закончив завтрак, вновь принялся названивать в мэрию. Минут через десять ему удалось пробиться сквозь сплошное «занято». Приветливым голосом автоответчика, которого вовсе не напрягает повторять раз за разом одно и то же, он вновь представился, назвал свою газету и поинтересовался, когда он сможет встретиться с Игнатом Игнатовичем.

— Оставьте, пожалуйста, ваш телефон, вам перезвонят, — осчастливил его женский голос в трубке.

— Я ж вам его вчера оставлял. И вы обещали то же самое.

— Это вы не мне оставляли. Это вы Зине оставляли, а она на бюллетень ушла.

— Она же только вчера из декрета вышла, — усмехнулся Николай. С каждым новым звонком у него крепло ощущение, что ему отвечает один и тот же голос, но, возможно, это было наваждение.

— А, так вы зинин знакомый? Вы ей на домашний звоните.

— Я же вам сказал, я журналист из Москвы. И мне очень нужно поговорить с вашим мэром. Я бы предпочел личную встречу, но, если ему так удобнее, можно и по телефону. Десять-пятнадцать минут, не больше. Вы можете соединить меня с ним прямо сейчас?

— Сейчас не могу. У Игната Игнатовича совещание.

— Хорошо. Когда?

— Оставьте ваш телефон, вам перезвонят.

Николай глубоко вдохнул, выдохнул и в очередной раз продиктовал номер.

Вот интересно, подумал он, убирая мобильник, если я мешаю сильным мира, в смысле, города сего, то зачем вот это мурыжево? Что тут, что Славест с его проверками… Если бы все они дали мне интервью в первый же день, меня бы тут, может, уже и не было! Чем дольше я тут по их милости торчу, тем больше могу накопать! Пусть там воры, коррупционеры, убийцы, кто угодно — но логика элементарная должна быть? Хотя, конечно, черт их знает, какие тут могут быть группировки и борьба кланов… но и в этом случае должны быть заинтересованные в общении со столичной прессой, это же дает им козырь, возможность подать ситуацию со своего угла…