Юрий Нестеренко - Комбинат

— Я и сам могу засадить вас за шантаж, — сказал вдруг Славест.

— Помилуйте, какой шантаж? Я, в отличие от вас, не прячу и не уничтожаю никаких вещдоков. И свидетельских показаний не утаиваю. У меня всего лишь имеется гипотеза, которой я вправе распоряжаться по своему усмотрению. Поделиться ей с моим приятелем лейтенантом или нет. Мне ведь надо о чем-то писать. И лично я бы предпочел написать о комбинате, а не о вас. Но если вы настаиваете на обратном…

Славест, не говоря ни слова, вдруг полез во внутренний карман плаща, и Николая ужалил мгновенный испуг: что, если он достанет пистолет? Какой-нибудь наградной «маузер»… хотя Славест не настолько стар, но все равно… Этот скверик в двух шагах от комбината и улиц, по которым, пусть и не сплошным потоком, ехали машины, внезапно показался Селиванову вовсе не таким безопасным местом, как он думал, когда назначал встречу здесь. Машины где-то там, за сплошной стеной заброшенных ларьков, а здесь вокруг — ни души… тем более если Славест и в самом деле возомнил, что теперь ему можно все…

Но прежде, чем эти мысли Николая успели оформиться в какое-либо действие, рука старика вынырнула из-под плаща. Никакого оружия в ней не было. Только небольшой прямоугольник бумаги скверного качества.

— Вот — сказал Славест.

Николай взял тонкий листок. Это был такой же временный пропуск, как и тот, по которому он уже проходил на комбинат, только полоска поверху была не синей, а черной. Его имя было вписано синей ручкой аккуратными печатными буквами.

— И это все? — недоверчиво спросил Селиванов. — Я думал, пропуска во внутренний круг… ну, более солидные, что ли. Может, даже с фотографией и отпечатком пальца.

— Нет. Все разовые пропуска однотипные. Синяя полоска внешний круг. Красная — средний. Черная — внутренний.

— Выглядит так, словно вы просто отксерили стандартный бланк для внешнего круга, — продолжал сомневаться Николай, вертя бумажку в руках.

— Там печать.

— Ну, допустим, не ксерокс, а цветной принтер — хотя и изготовить такую печать не особо сложно… И почему я получаю это из ваших рук, а не в бюро пропусков, как в прошлый раз?

— Не нравится, можете не брать, — огрызнулся Славест Это то, что вы просили. Других разовых пропусков на комбинате нет, уж извините.

— Хорошо, хорошо. Но вы ведь понимаете, что если меня с этой бумажкой завернут на проходной, я всегда могу таки позвонить Сысоеву?

— Не завернут. Будьте на проходной сегодня в 11:30. Не опаздывайте.

— Но ведь сейчас уже… вы что, имеете в виду 23:30?

— Именно.

— Комбинат работает по ночам?

— Он работает круглосуточно.

— Да? Сейчас он, кажется, скорее простаивает круглосуточно… Ну ладно, а дальше куда?

— Вам покажут.

— Вы ведь не надеетесь, — криво усмехнулся Николай, — что охранник расстреляет меня прямо на входе? (На миг эта картина — выстрелы в совершенно пустом по ночному времени помещении проходной, или в коридоре в спину — живо представилась воображению Селиванова, но он ее отмел. Все-таки государственное предприятие, а не бандитский притон…) На всякий случай хочу предупредить, что мой главный редактор знает, куда я иду.

— Не расстреляет, — серьезно ответил Славест. — Вам, либералам, всюду расстрелы мерещатся.

— Вы, коммунисты, дали нам для этого достаточно оснований, — не удержался Николай и снова приблизил бумажку к глазам, пытаясь высмотреть какой-нибудь подвох. — Вот интересно мне, кто из действующих сотрудников комбината столь охотно выполняет просьбы пенсионера? Тем более такие просьбы — пустить постороннего в святая святых… Уж точно не Червяк, я полагаю.

— Вы получили то, что хотели, — повторил Славест. — Теперь прощайте. Разговор с вами мне… обременителен. Николаю впервые пришло в голову, что натянутое выражение на лице Славеста может объясняться не только личной и идеологической неприязнью, но и физической болью. Впрочем, никакой жалости и сочувствия к этому типу он все равно не испытывал.

— Прощайте, — кивнул Селиванов, оставаясь на месте. Первым поворачиваться к Славесту спиной ему все же не хотелось.

Старик побрел прочь под дождем по проходу между закрытыми киосками. Николай провожал его взглядом, пока он не скрылся за углом последнего из ларьков.

Можно было, в принципе, проследить, на какой машине он уедет, но зачем? Если и впрямь придется обращаться в милицию, то той хорошо известно, какой автомобиль зарегистрирован на гражданина Карлова. И отпечатки протекторов снимут, если что, и сличат с теми, что должны были обнаружить недалеко от тела…