Юрий Нестеренко - Комбинат

— Вот-вот, — не удержался Николай, — памятников-то вы понастроили, а самых элементарных бытовых удобств… Ну ничего, возьмете зонтик. Не вы ли мне недавно хвастались, что совершаете свой моцион в любую погоду?

— Если вы намерены говорить со мной в таком тоне…

— Хорошо, хорошо, — сдал назад Селиванов. — Не будем препираться, от этого никто из нас не выиграет. До встречи через час.

Выходя на крыльцо, Николай столкнулся с возвращавшейся Алевтиной Федоровной. Она степенно поприветствовала его и спросила, вернется ли он к ужину. Селиванов заверил, что вернется гораздо раньше; при этом он пристально всматривался в ее глаза, надеясь уловить какой-нибудь намек, но перед ним было все то же лицо обыкновенной старушки, озабоченной исключительно мелкими бытовыми хлопотами. Вернувшейся откуда-нибудь из булочной, а не с похорон — и уж точно не раскрывавшей накануне никаких темных тайн личного прошлого и тем более не придумывавшей никаких шахматных ребусов.

Хотя Сашка в очередной раз не подвел — да и времени в запасе было более чем достаточно — Николай специально подъехал к скверу с опозданием почти на десять минут.

Ему хотелось заставить Славеста понервничать. На сей раз он прошел к памятнику не со стороны комбината, а тем же путем, каким в прошлый раз пришла Марина — сзади, по тропинке через кусты — но старика под Лениным не обнаружил. Неужели тот опоздал еще больше? Или, напротив, не стал ждать и в раздражении ушел, не попытавшись даже перезвонить? Нет, вряд ли… Николай засунув руки в карманы, обошел вокруг памятника.

Скверик был абсолютно пуст, что в такую погоду выглядело совершенно закономерным; лишь блестели мокрые скамейки и пузырились под моросящим дождем лужи. Считается, что дождь с пузырями — это надолго; Николай никогда не знал, суеверие это или научный факт и если последнее, то каково его физическое обоснование. Впрочем, для того, чтобы предсказать затяжную непогоду в Красноленинске, не требовалось быть ни физиком, ни гадалкой…

Когда он уже почти завершил круг вокруг памятника, в кармане у Николая ожил мобильник.

— Селиванов, — это был Славест, — я вас вижу. Знаете ларек с тремя красными зонтами? Я жду вас там.

— Где шаурма? — не вдохновился Николай. Теперь, поглядев не в сторону памятника, а в противоположном направлении, он и впрямь различил за окружающим площадь нестриженным кустарником упомянутые зонты и тощую фигуру под самым дальним из них. — Нам там не помешают поговорить без помех?

— Некому тут мешать, — брюзгливо ответил Славест.

— Ладно, иду.

Подойдя к ларьку, еще накануне торговавшему шаурмой, Селиванов и впрямь обнаружил, что железные ставни закрыты, и на них висит замок. Теперь этот киоск ничем не отличался от остальных — разве что замок еще не успел заржаветь.

— Что это они — закрылись? — Николай кивнул на киоск.

— Да, видать, прикрыли паразитов, — ответил старик тоном одновременно неприязненным и удовлетворенным.

— Кто?

— Я почем знаю? Санэпидстанция, наверное. А может, миграционная служба. Давно пора было прихлопнуть этот рассадник отравы и антисанитарии.

Угу, подумал Николай. Видать, деньги на взятки инспекторам кончились. Или конкуренты больше сунули. Хотя какие тут конкуренты… не с кем тут конкурировать…

— Но вы ведь меня сюда не шаурму есть позвали, — колючим тоном напомнил Славест.

— Разумеется, — Николай повернулся и шагнул к нему. Старик стоял, нахохлившись, натянув старомодную шляпу почти до бровей и упираясь локтями в мокрый круглый столик. Сквозь худую материю красного зонта у него над головой время от времени падали крупные капли, разбиваясь на столике на множество мелких брызг. Селиванов пристроился с противоположной стороны столика.

— Вы принесли бумагу, о которой я говорил? — требовательно произнес Славест.

— Нет.

— В таком случае, чего ради вы отнимаете мое время?! — возмутился старик, делая демонстративное движение уйти. Слишком демонстративное, пожалуй.

— Вы не были на похоронах вашего сына, Славест Владиславович, — спокойно произнес Николай, умышленно употребляя подлинное отчество.

— Я говорил с Валерием по телефону только сегодня утром, — холодно ответил Славест.

Стало быть, у него есть и законный сын, понял Николай.

И — сюрприз, сюрприз — даже с нормальным именем. Хотя, возможно, тот назван в честь какого-нибудь Чкалова…

— Переигрываете, Славест Владиславович, — ласково улыбнулся Селиванов. — Вы прекрасно знаете, о ком я говорю. О Петьке Шибздике, вашем сыне от вашей сестры Марии Безруковой. О человеке, которого вы убили.