Роберт Ибатуллин - Демаскировка

Живого Арродеса Гренцлин увидел только через четыре года. Юный выпускник схолариума прибыл в столицу на крыше казённого дилижанса, в своём единственном залатанном кафтане, сгорая от жажды служить королю и отечеству. Благодаря прекрасным рекомендациям от теосевитов его охотно приняли на службу в Тайную коллегию. Но, к величайшему разочарованию, назначили на самую жалкую и недостойную его способностей должность — простым филёром. Сменяясь с другими такими же бедолагами, Гренцлин должен был днём и ночью шляться по столице и следить за Арродесом. Да, именно за ним.

В первый же день Гренцлин узнал об этом человеке больше, чем из всех его опубликованных биографий. Прежде всего выяснилось, что Арродес — враг короля. Нет, он был по-прежнему принят при дворе, удостаивался высочайших аудиенций и даже приглашений к ломберному столу его величества — а за этим столом сходилось самое избранное общество в королевстве. И всё-таки весь город откуда-то знал, что король Вратислав ненавидит Арродеса — ненавидит как никого другого. Собирание слухов (как и распускание оных) принадлежало ведению Тайной коллегии, а слухи твердили, что Арродес был одним из последних фаворитов стареющей королевы-матери Роксандры, и что имел нескромность всё разболтать друзьям, за что и навлёк её смертельную ненависть. Что королева-мать, будучи родом с Солёных Озёр, свято чтила тамошние обычаи мести за оскорблённую честь. Что по этим обычаям женщина не могла мстить сама, а должна была поручить эту обязанность ближайшему родственнику-мужчине.

Говорили далее, что Роксандра на смертном одре взяла с сына клятву убить Арродеса, и ныне король только и ждёт удобного случая, ибо обычай Солёных Озёр обязывает убить оскорбителя собственной рукой, не доверяя ни палачу, ни наёмнику; а кроме того, Арродес слишком знаменит и влиятелен, чтобы расправиться с ним без веской причины. Говорили, что учёные друзья Арродеса, вопреки запрету, втайне занимаются алхимией, алмеханикой, а то и чем похуже. Что Вольное философское собрание вовсе не было распущено, а преобразовалось в тайное общество, что его адепты-арродисты проникли в самые высокие сферы, заранее узнают обо всех замыслах Вратислава, а может быть, и готовят против него заговор.

Одним словом, у Тайной коллегии были все причины следить за Арродесом, и потому Гренцлин имел сомнительное удовольствие видеть его каждый день. Видел он объект наблюдения в основном со спины — широкой сутуловатой спины, затянутой то в придворный кафтан с позументами, то во фрак для верховой езды, то в шубу с бобровым воротом. Целыми днями таскаясь за ним по городу, вечно простуженный, как все филёры, Гренцлин ненавидел Арродеса, должно быть, не меньше, чем сам король. А за ним следила не только Тайная коллегия, следила и Гильдия, и Гренцлин нередко видел её механических соглядатаев — то стальную горгулью, примостившуюся на углу кровли, то ящерицу, зависшую над окном. Замечать их было не принято, обсуждать не рекомендовалось.

В ночь, когда Гренцлин последний раз видел Арродеса живым, тот направлялся к очередной любовнице. Эта девица была не из простых. Несколько дней назад она появилась при дворе, решительно никому неизвестная, а жила в скромном особнячке, куда король обычно селил своих фавориток. Неудивительно, что Арродес принял меры предосторожности: выехал один, без слуг, наёмным фиакром, остановил его за несколько кварталов до особняка и дальше пошёл пешком, пряча под низко нахлобученной треуголкой лицо, а под плащом — букет роз. Гренцлин следовал за ним в паре со Спалатто, другим филёром. Когда Арродес вошёл в дом, Спалатто занял наблюдательную позицию у парадного входа, Гренцлин у чёрного, и приготовился провести ещё одну тоскливую, бессмысленную бессонную ночь.

Но ждать долго не пришлось. Не прошло и пяти минут, как Арродес сломя голову выбежал из парадного. Следуя инструкции, Спалатто помчался за Арродесом, а Гренцлин ворвался в дом. Слуг не было. Быстро оглядев пустые комнаты нижнего этажа, он взбежал наверх, в будуар хозяйки.

Горели свечи. Златокудрая девушка лежала на ковре перед зеркалом, обнажённая, с вертикально распоротым животом. Рядом валялся ланцет, у порога — разбросанные в беспорядке розы. Никакой крови, не считая редких капелек на клинке ланцета. Удивительно ровный, аккуратный разрез. Голубые глаза с кукольной безмятежностью глядели в потолок, расписанный виноградными лозами и амурами. Это был первый труп, увиденный Гренцлином вблизи, и первая женщина без одежды, и впоследствии он сам удивлялся, что осмотрел место преступления в полном спокойствии, дотошно и методично. Закончив осмотр, он опечатал дом и поехал с докладом к начальнику, инспектору Дваричу.