Олег Басилашвили - Палата № 26. Больничная история

Например, дедушка мой, Сергей Михайлович, рассказал ей, как он с группой художников добивался приема у Луначарского, пытаясь спасти от разрушения многие московские храмы: на Покровке, на Красной площади и так далее. Но так и не добились… Надо сказать, что в те времена был основан театр под руководством Наталии Сац, и еще был некто, тоже по культуре, по культурной части, по фамилии Рут. Так вот каждый раз художников останавливал в вестибюле Наркомпроса возглас швейцара:

– К Анатолию Васильевичу нельзя-с! Они с Рут-с!

Или:

– К Анатолию Васильевичу нельзя-с! Они с Сац!

Конечно, подобные реплики были придуманы острословами, но факт остается фактом: и храм на Покровке, и на Красной площади, и Иверская часовня, и многие-многие архитектурные шедевры – свидетели российской истории – были уничтожены…

На Покровке, например, на месте храма Успения Богородицы, приведшего в тысяча восемьсот двенадцатом году в восторг Наполеона, который, чтобы спасти храм во время тогдашнего страшного московского пожара, поставил вокруг него охрану из своих солдат, – теперь скверик с чахлой растительностью и с очередной «шаурмой».

Какими словами можно охарактеризовать уровень нравственности народа, уничтожавшего с радостью все то, что было свято для их предков, для отцов, дедов… Все то, что было сутью русской жизни!

Так вот все это и многое другое рассказала мне, похохатывая, бабуля…

Не стесняясь ребенка…

И про то, как разрушали Чудов монастырь в Кремле (дедушка был тогда смотрителем книжного хранения монастыря), как готовили монастырь к уничтожению, как выбрасывали на площадь Ивановскую тома редчайших книг, обливали керосином и поджигали эти горы бесценных свидетельств многовековой истории русского народа и плясали вокруг гигантских костров. Ну да, зима была, холодно, надо было погреться… Дедушка, передавала мне бабуля, говорил ей, что наш самый человечный человек, Владимир Ильич, тоже там поплясывал…

Сейчас, когда вижу толпу у мавзолея… и венки…

стишок того времени…

Да, так вот Маршак… Дом пионеров располагался в противоположном от Аепехинки крыле усадьбы. Обшарпанные старые стены, покрытые синей клеевой краской, большая комната, на длинном перекрученном шнуре – матовый пыльный светящийся желтый шар. Стол большой. Фанерная столешница расслоилась от времени, цепляет рукава… Холодно. Все сидим, кто в пальто перелицованном, кто в ватнике, кто в шубе… Мы бриты наголо, поэтому головы мерзнут, и мы в шапках, у кого какая. Все в валенках…

Маршак – немолодой уже дядя, сидит без пальто, в черном костюме, белая рубашка, галстук… Белое, мучнистого цвета лицо, черные круглые ободки очков, жесткие, густые, слегка вьющиеся волосы зачесаны аккуратно назад… Не толст, но и не худ – можно сказать, плотного сложения.

Сидит, облокотясь локтями на протертый стол. Перед ним – книжки…

Читает нам вслух что-то. Не помню что. Сидим… слушаем…

Вдруг Женька Коровин громко:

– Да ну, херня какая-то! Для малолеток! Что он голову морочит? Пошел он на хер!

В пальтишке на рыбьем меху, шапка-ушанка поношенная, уши вверх торчат.

– На хер!

С грохотом отодвигает стул, хватает свой растрепанный портфель и уходит.

Пауза… потом еще кто-то:

– Дану, и я!..

Тоже уходит. Хлопнула фанерная некрашеная дверь.

Пауза. Маршак сидит сцепив руки на столе. Долго молчит. Долго. Наконец опять начинает тихо что-то вроде:

– Мне, коту ученому, скоро год…

Чем все закончилось, не помню. Может быть, и я ушел?

Не помню…

Недавно смотрел по ТВ сериал Урсуляка «Жизнь и судьба». Человек, созданный талантом Маковецкого, уникален и «незаметен». До боли напоминает того дядю по фамилии Маршак в Доме пионеров на Покровке.

За подобные актерские создания надо бы ставить памятники из золота!

Неприятный, себе на уме, чистоплюй… Хотел бы я ехать с ним в одном купе в вагоне? Ни за что!

И – здесь же, в этой неприятной плоти, – честнейший, порядочнейший человек с гипертрофированной совестью.

Как это? Как это делается?!

Но никто особо и не заметил… Такой мы народ: тупой, словно мокрая глина.

Так же «незаметен» был Лыков в сериале «Ленинград 46». На фоне органично, хорошо играющих актеров – возник странный, возбуждающий надежду человек. Бандит, жестокий убийца, но в то же время любящий детей-беспризорников, добрый и великодушный. Видимо, судьба заставила стать волком… Волком, в сердце которого иногда и милосердие стучится…