Василий Клепцов - Время и судьи без грима

Сибирская область была промышленной, здесь добывались и перерабатывались уголь, руда. Планы устанавливались государством нередко на пределе возможного. Стоило произойти какому-то сбою, и план мог оказаться невыполненным. Это не только снижало размер вознаграждения и авторитет руководителя шахты, рудника или разреза, но и коллектив не получал премию. Поэтому тщеславные руководители, желая избежать критики в их адрес в случае срыва плана, шли на разные ухищрения. Кто создавал на этот случай и держал до поры до времени какой-то резерв угля, но чаще всего в ходу были приписки, а недобытое сырье потом восполняли работой в любых условиях. В период этих авралов и происходили время от времени несчастные случаи, даже с человеческими жертвами.

Взрыв на шахте «Юго-Западная» наделал в свое время много шума в области. Погибло восемь шахтеров, возникший пожар причинил шахте огромные убытки. И вот дело, законченное производством, поступило в областной суд. Бортненко поручил его рассмотрение Кузнецову. Ознакомившись с делом, Кузнецов сказал:

— Петр Иванович, по этому делу тебе обязательно будут звонить из обкома партии. Главный обвиняемый — начальник шахты — не исключен из членов партии и не взят под стражу, а лишь понижен в должности до главного инженера. Второстепенные же должностные лица на шахте, выполнявшие его преступные приказы, арестованы. Если не хочешь конфликтовать с обкомом партии, — продолжил Кузнецов, — то лучше передай дело другому судье или садись сам в процесс и рассматривай.

— Давай, Влад, — предложил Петр Иванович, — подождем, посмотрим, кто будет звонить. Если первый секретарь, то это одна ситуация, тут придется подумать, а если кто-то пониже рангом, я ему дам твой телефон, и поступай тогда как знаешь.

Кузнецов дело к слушанию назначил в Сибирске, а не по месту, где произошел взрыв на шахте. Там все может случиться: и массовые беспорядки, и выкрики в зале суда, если публику что-то больно заденет. Там будет больше давления на суд.

Перед началом слушания этого дела Кузнецову позвонил секретарь обкома партии Саленко, отвечавший в области за добычу угля, и пригласил к себе на беседу. Кузнецов, прихватив с собой дело на всякий случай, отправился в обком партии. Он мог бы на эту беседу не ходить, так как заранее знал ее содержание, но это уже был бы вызов, и не Саленко, а самому обкому. Предчувствие его не обмануло. Саленко начал беседу с Кузнецовым издалека. Он подчеркнул, сколь важен для страны уголь, добываемый в области, как важно в срок осуществлять его поставки, как хорошо с этим делом справлялся начальник шахты Победушкин, какой богатый у него послужной список: он работал на шахтах ГДР, является Героем Социалистического Труда, членом обкома партии. Вопрос о привлечении Победушкина к уголовной ответственности всесторонне обсуждался в обкоме партии. Было принято решение понизить его в должности и оставить в партии. Об остальных подсудимых, о погибших шахтерах, их семьях, об огромном материальном ущербе Саленко почти ничего не сказал. Лишь мимоходом заметил, что обком дал указание оказать необходимую помощь семьям погибших.

Кузнецов, выслушав все, что сказал секретарь обкома, заметил, что все это примет во внимание, но сейчас пообещать ничего не может. Он попросил Саленко принять его еще раз перед окончанием дела слушанием. На этом они и закончили встречу.

Накануне оглашения приговора Кузнецов снова, но уже по собственной просьбе, на приеме у Саленко. Он сообщил секретарю обкома, что его информировали неправильно, обвинение Победушкина выглядит совершенно иначе. Главный виновник взрыва — это сам начальник шахты. Именно он допустил добычу угля запрещенным щитовым способом без надлежащего проветривания лавы. Неоднократно заставлял убирать «кресты», поставленные начальником отдела охраны труда как знак, обозначающий запрет работ в лаве из-за высокой концентрации метана. «Если бы я и хотел выполнить Ваши советы в отношении Победушкина, — сказал Кузнецов, — то я все равно бы не смог этого сделать, так как оба народных заседателя, участвующие в деле, на это ни за что не пойдут. Тот приговор, о котором Вы просите, не поймут и шахтеры. По этой причине в городе, где был взрыв, возможны беспорядки. А за это отвечать пришлось бы мне. Лично я за это отвечать не согласен». Не часто приходилось, видимо, секретарю обкома встречать такое упорное сопротивление в ответ на его просьбы. Поэтому, поморщившись, Саленко сказал Кузнецову, что он обо всем, что говорилось здесь, доложит первому секретарю.