Александра Маринина - Горький квест. Том 2 [litres с оптимизированной обложкой]

— Мне на работе перед бабами стыдно, — сказала мать Маринки. — У одной сын с невестой на Канары полетел отдыхать, другая в Италию едет красоты смотреть, мы с отцом в Прагу собрались, думали — ты с нами поедешь, а ты… Ужас какой-то! Меня все спрашивают, где Мариночка будет каникулы проводить, и что я должна отвечать? Что мой ребенок не за границу на экскурсию или на курорт отправится, а в какую-то глухомань, в деревню? Получается, наша семья хуже всех. Позоришь ты меня.

— А ты не говори никому про деревню, — беззаботно посоветовала Маринка. — Говори, что я тоже куда-нибудь в красивое место поеду. Никто же не проверит.

— А фотографии? Спросят ведь, а что я им покажу? У нас все бабы фотки приносят, показывают, хвастаются.

— Ладно, мам, не запаривай, — отмахнулась она. — Наша семья будет не хуже, а лучше всех, вот увидишь.

С Маринкиной затеей сшить себе гардероб ничего не вышло, хотя Наташа несколько раз предупреждала ее насчет тканей, но подруга же никогда не слушает ее, если вопрос не касается английского языка. Наташа даже с Надеждой Павловной связывалась, писала ей, просила, если возможно, выяснить поточнее, можно ли сшить одежду нужных моделей, но из современных тканей. Надежда Павловна ответила, что спросила у Ричарда и у Галины Александровны, и они сказали, что нужно учитывать не только состав ткани, но и расцветку. Можно использовать шелк, ситец, сатин, лен, хлопок, нейлон, кримплен, вельвет, шерсть. Никакого полиамида, эластана, кашемира, ничего такого, что делает ткань тягучей, мягкой и шелковистой на ощупь. С этим еще можно было бы как-то справиться, но расцветки… Маринка носилась со своей идеей до того момента, пока не стало понятно: даже если она найдет нужную ткань, ни одна портниха уже не возьмется за шитье, времени не остается совсем.

Но уверенности у Маринки от этого не убавилось.

— Я все равно вырвусь отсюда, — твердила она. — Не с Уайли — так с кем-нибудь другим, но вырвусь. Вот увидишь.

Наташа только качала головой и напевала про себя:

Если бы Назар не стал в свое время офицером милиции, ему наверняка была бы уготована блестящая карьера редактора. Хоть он и уверял меня, что его жена Элла обладает несравнимо лучшими способностями излагать длинные и сложные темы сжато и внятно, а он рядом с ней выглядит жалким вязким болтуном, он явно прибеднялся. Именно так я решил, выслушав его рекомендации по моему запланированному длинному выступлению перед участниками квеста в первый день.

— Это можно сказать в три раза короче, — говорил он.

Или:

— Эти детали не важны, их можно опустить.

Или:

— Момент, конечно, существенный, но детям о нем знать не следует, иначе ты невольно будешь программировать их восприятие.

Я спорил, настаивал, затем призывал в арбитры наших высокопрофессиональных Галию и Вилена и с недоумением констатировал, что почти всегда они занимали сторону Назара. Почти всегда, за очень редкими исключениями.

— Поверьте мне как преподавателю с большим стажем, — сказала Галия. — Человек может без труда эффективно удерживать высокую концентрацию внимания в течение сорока пяти минут, для более длительного периода уже нужны определенные усилия. Человек взрослый, ответственный, замотивированный на восприятие информации способен на усилие и будет внимательно слушать и усваивать и полтора часа, и два, и даже три без перерыва. Но все равно очень устанет, и острота восприятия заметно притупится. А наша молодежь на подобное усилие еще не способна. Разумеется, бывают и исключения, но среди наших шестерых участников я таких исключений пока не вижу.

Пришлось согласиться и принять доводы Назара, культуролога и психолога. На первый день работы я запланировал беседу участников с Андреем Сорокопятом, моим юристом, которого пригласил специально для этого приехать в поселок, а затем собственное выступление с полным разъяснением сути и задач проекта. Пожалуй, для молодых ребят это и вправду многовато.

Забавное предложение поступило и от Вилена.

— Насколько я знаю, в те времена люди не имели возможности свободно выбирать для себя жилищные условия и приспосабливались к тем, какие имелись, с учетом существовавших законов и правил, — сказал психолог. — Чтобы у ребят не возникало вопросов, почему кто-то из них живет со своим куратором в трех комнатах, а кто-то ютится вдвоем в однушке, имеет смысл устроить открытую жеребьевку. Какую бумажку вытянет — так и будет жить.