Юрий Плавский - Мертвые собаки

— Я думал, что хоть здесь не нужно будет медкомиссию проходить! — скорчил огорчённую мину Безродный, — Одиннадцать лет радионуклиды на атомных электростанциях глотал! Каждый год медкомиссия! По три–четыре дня, а то и по неделе у врачебных кабинетов очереди выстаиваешь! А кому это всё нужно? Больной на той комиссии докажет, что он здоров, чтобы своё рабочее место не утерять, а если и вывернет наизнанку свою болячку, то врачи тут же ему докажут, что она никакого отношения к производству не имеет, чтобы показатель по профессиональным заболеваниям не портить! Так, что все эти медкомиссии — сплошная туфта! Как вы думаете, Трофимовна?

— Конечно, конечно! — согласилась инспекторша, — Врачи тебя лечат, пока ты здоров, а как только заболеешь, все двери перед тобою закроются потому, что ты никому не нужен будешь! — Она составила очень приятное впечатление о новом сослуживце за то, что тот так внимательно выслушал её откровения. «Какая–то странная у него фамилия», — подумала Трофимовна, оставшись наедине со своим стальным шкафом. «Ах да, он ведь что–то про детский дом говорил, наверное, ему там эту фамилию и дали — догадалась она. — Что это за глупости, чтобы такую печать человеку на лоб ставить, вот теперь с нею всю жизнь и ходи. Вот если бы я выбирала, я бы всем детям только цветочные фамилии давала. Владимир Васильевич Ромашкин, например, как бы это красиво звучало. А то, фи!.. Безродный!»

Прошло чуть больше месяца с тех пор, когда полуслепая судьба впервые привела Безродного на территорию автотранспортного предприятия. За это время он почти освоился в новой для себя роли. Помогали ему прижиться хороший технический опыт, приобретённый им на всесоюзных ударных комсомольских стройках, да характер трудоголика, который достался ему при рождении. Как–то после оперативки Безродный задал Камушеву вопрос, который тот уже давно ожидал:

— Скажите мне, пожалуйста! Какого черта штраф пожарников двухмесячной давности оказался адресованным на моё имя? А сегодня его догнал штраф энергонадзора, о котором я тоже никакого понятия не имею! А он тоже почти в половину моего куцего жалования!

Камушев походил по кабинету, стряхнул с окурка пепел в цветочный горшок.

— Ты знаешь, почему я тебя тогда на работу принял? — смерил он взглядом Безродного, — Потому, что ты мне почему–то тогда умным парнем показался!

— Спасибо за комплимент, шеф! — театрально поклонился Безродный, — Но если вы оцениваете мои достоинства только лишь тем, чтобы безропотно кормить всякого рода тунеядцев, то такая оценка меня совершенно не устраивает!

— Ты мне ответь, Володя, — Камушев старательно раздавил окурок в хрустальной пепельнице, — почему пожарник или какой иной инспектор идёт именно к нам?

— Я думаю потому, что к нам, во–первых, ближе, а во–вторых, у нас вёдра с краскою, кирпичи и всякий прочий мусор на голову не падают! — высказал своё предположение Безродный.

АТП действительно размещалось в черте нового города напротив величественного здания управления строительством атомной электростанции. Различного рода проверяющих из главков, министерств, трестов, и прочих столичных учреждений всегда приводили в АТП, где в противовес строительной площадки АЭС, соблюдался относительный порядок. Проверяющие писали свои отчёты по материалам, обнаруженным в хозяйстве Камушева, выписывали тому предписания и налагали штрафы. Пока они этим занимались, в банкетном зале столовой накрывался сладкий стол и, вкусив различного рода дефицитов, миссионеры покидали хлебосольных хозяев города.

Несколько хуже обстояли дела с местными инспекциями. Они тоже давно натоптали тропинку на территорию АТП, но, в отличие от столичных проверяющих, этих на дармовщину не поили.

— Инспектор идёт сюда, — пояснил Камушев — план свой по штрафам выполнять! Сумма наложенных им штрафов — это показатель его работы! Ему наплевать на то, кого штрафовать! Штрафовать–то, конечно, меня положено, но если я один буду за всё отдуваться, то мне придётся сигареты у своих сослуживцев стрелять! Сколько там у тебя штрафов набежало?

— Восемьдесят кровных! — округлил глаза, для пущей важности, Безродный.

— Вот видишь, какие мелочи! А ты ещё и возмущаешься!

— Ничего себе мелочи, моё жалованье сто шестьдесят!

— Я тебе премию на сто рублей подписал, чтобы твои непредвиденные расходы возместить! А вот мне премии никто не выпишет!

— А за что премия? — оживился Безродный.