Евгений Спангенберг - Записки натуралиста

Расскажу еще об одном случае, ярко характеризующем моего четвероногого друга. Как-то я услышал лай собаки. «Что там еще такое,– подумал я, всматриваясь в мелкий кустарник, расположенный метрах в семидесяти от меня среди мокрого луга.– Небрежно лает, наверное напутал»,– соображал я, оставаясь на месте. Откровенно говоря, уж очень не хотелось тащиться назад через сырое место. Но Гаудик появился на краю зарослей и явно показывал, что он нашел что-то и ждет хозяина. «Ну что тебе?» – с некоторым раздражением обратился я, подойдя к собаке. Тогда он привел меня к заросли и показал задушенного грызуна – полевку. Может быть, нужно,– так бери,– выражали живой взгляд глаз собаки, поза, весь вид. «Ну что же, пригодится»,– забывая, что передо мной не человек, а собака, сказал я и сунул полевку в сумку.

Вот какой был Гаудик! Сообразительный, веселый и преданный мне всем своим собачьим сердцем, он действительно был надежным другом. Именно в таком друге вы остро ощущаете нужду, как только отрываетесь от цивилизованного мира и подолгу в одиночку скитаетесь среди природы.

– Где бы мне достать хорошего дратхара? Нравится мне эта порода,-обратился ко мне на перемене между лекциями мой приятель Нестор Григорьевич.

– Это зачем? На что тебе какой-то дратхар понадобился? – неодобрительно спросил я.– Мало тебе своих хороших собак. Заведи сеттера или лайку, их работу мы знаем. А то дратхара! Будет ли еще дратхар работать в наших условиях?

Надо сказать, что в то время собак этой породы только начали завозить к нам, и мы имели смутное представление об их полевых способностях.

– Не понимаешь ты ничего! – с сожалением пожал плечами Нестор Григорьевич.– Ты работы дратхара не представляешь: ведь это единственная универсальная собака. Она и стойку превосходно держит, и зайца гоняет с голосом – одним словом, это то, что «во как!» – Нестор показал на горло – необходимо городскому охотнику. Не могу же я в городских условиях и гончака, и легавую, двух собак сразу держать!

– Вероятно, ты прав, только не нравится мне это модное увлечение. Многие наши охотники дратхаров сейчас заводят, и ты в том числе.

– Да ты собак этих, наверное, и во сне не видел, не снились они тебе! – ни с того ни с сего кольнул меня Нестор Григорьевич. – Дратхар, дратхар, а сам о них никакого понятия не имеешь. Критик нашелся!

– Что значит не видел, понятия не имеешь? Представь себе, видел! – возразил я.

Характер разговора, тон Нестора Григорьевича мне, признаться, был неприятен. Дымит своей махоркой и ни с того ни с сего говорит дерзости.

– Да и что, собственно говоря, может привлечь в собаках этой породы? Здоровенные, как хорошая лошадь, съедают больше, чем четыре другие собаки, вниз, как мочала, усы свисают, слюни текут. Такая собака мне старую швабру напоминает.

– Как это швабру?!

– Да так, швабру, да при том старую швабру! – с насмешкой ответил я.

Не знаю, чем бы закончился наш разговор, если бы не звонок. Он напомнил, что перемена закончена.

– А я все-таки купил дратхара! – несколько месяцев спустя сообщил мне Нестор Григорьевич.– Правда, родословной достать не удалось. Собака недавно привезена, но экстерьер замечательный, хоть на выставку, и работает неплохо. По зайцу попробовать еще не успел, но по тетеревам стойку хорошо держит.– И Нестор Григорьевич выпустил изо рта целое облако табачного дыма.

– И, знаешь, на редкость послушная и воспитанная собака,– продолжал он.– Каждое слово, каждое требование, как закон, выполняет. Скажешь: «Дай правую лапу» – дает правую. «Левую дай» – дает левую. Даже заднюю ногу давать умеет.

– Зачем же заднюю? – желая подразнить Нестора Григорьевича, задаю я вопрос.

Но на этот раз мой приятель был в благодушном настроении и ответил спокойно.

– Конечно, не нужно! – попыхивая цигаркой, улыбнулся он.– Просто хорошая дрессировка видна. А впрочем, что говорить! Известно же, что каждый кулик хвалит свое болото, а вот поедем как-нибудь вместе, увидишь, как по тетеревам стойку держит. Пожалуй, еще сам дратхара завести захочешь.

Прошло месяца два или три. Досадно, как быстро бежит неумолимое время. Несколько раз приглашал меня Нестор Григорьевич на охоту с новой собакой, не раз рассказывал о ее достоинствах и вдруг… замолчал. Да и как замолчал! Замолчал надолго, видимо, замолчал бы совсем, если бы я сам как-то не напомнил ему о собаке. А случилось это таким образом.

Прошла осень, потом вся зима, весна и лето, и настала новая осень.