Жужа Тури - Под одной крышей

Пораженная, Мари выпрямилась, в руках ее звякнула связка ключей.

— Господин Келемен? — пробормотала она. И перед глазами ее возник дворник с серьезным, красивым лицом. Как-то вечером он принес три стула из кладовой хозяина дома, просто взял на свой страх и риск, потому что у Винце Палфи, кроме как на кровать, не на что было сесть, как же она могла забыть этого человека! — Господин Келемен!..

— Он самый, господин Келемен, — раздраженно повторила дворничиха и опять кивнула. — Сошел с ума и помер, так мне передали.

Дюрка вынул руки из карманов, подошел к Мари и остановился рядом. Глотнул слюну, отчего на его худой шее запрыгал кадык.

— Кто вам сообщил? — спросил он. — Часто случается, что даже очевидцам нельзя верить… люди могут ошибиться. Он был военным?

Йолан подняла глаза на парня и, глядя на его открытое лицо, несколько смягчилась и тихо, почти шепотом сказала:

— Нет, этот зря не скажет. Он работал с Лайошем на электромеханическом заводе, серьезный человек, хороший друг его. Вместе попали в тифозный барак. Говорит, что Лайош сильно исхудал, остались одни кожа да кости. Ночью с ним — припадок, его схватили, трое или четверо, еле справились. Вы его знали, Маришка, кто бы мог поверить. — И она скорбно покачала головой. — Тот самый человек, его друг с электромеханического, и закопал Лайоша, ошибки тут быть не может.

Мари заплакала, а Дюрка, подавленный, не зная, чем утешить ее, пробормотал срывающимся голосом:

— Примите мое глубокое соболезнование.

— Спасибо… — Женщина оперлась ладонями на стол. — Так что адреса назвать не могу, а у вас-то есть он? Фекете собирается в Пешт, может, заглянет к вам. Он где-то раздобыл пианино. — И внезапно она засмеялась тем прежним, мелодичным смехом… Он проплыл над опустевшим двором, вдохнул жизнь в слепые глазницы окон. — Вообще-то он механик, но умеет играть и на пианино, особенно венгерские песни. Когда в сорок третьем его выгнали с работы, он устроился тапером в корчме на улице Аттилы. Ну идите, немного погодя я загляну к вам.

Дюрка отодвинул в сторону приставленную дверь в комнату, затем подошел к окну, выворотил несколько кирпичей, и в небольшом полуподвальном помещении сразу стало светло.

— Наверно, эта лачуга была в свое время благоустроенным жильем! — высказал предположение Дюрка и принялся за дело.

Мари бегала от одной вещи к другой, выдвигала ящики расписанного тюльпанами комода. Дюрка торопил ее:

— Оставьте вещи в ящиках, все равно буду увязывать.

Вынесли две разобранные кровати и остатки гардероба, комод, кухонный буфет, стол; пока Дюрка грузил на тележку утварь, Мари сложила в корзину посуду и обвела взглядом комнату: не оставила ли чего? Кажется, все, одни голые стены. Даже невозможно представить, что здесь когда-то было светло и тепло, а на стенах висели три картины. Дверь между комнатой и кухней она оставила открытой, входную дверь тоже не стала прислонять, зачем? Вышедшей во двор Йолан Мари передала связку ржавых ключей.

Вещи Мари загромоздили весь тротуар. Дюрка старался уложить их так, чтобы они все поместились на тележке, затем принялся увязывать их веревкой. Мари ужасалась: какой огромный получился воз, еще перевернется тележка, но парень махнул рукой.

— Протягивайте веревку снизу, так… теперь перекиньте сверху… все будет в порядке, не волнуйтесь.

Мимо них проходили редкие прохожие. Поднимавшиеся в гору женщины замедлили шаг, дети обступили тележку.

— Через мост поедете? — спросил мужчина в фартуке сапожника. — Значит, открыли?

— Открыли, как раз сегодня, — ответил Дюрка, торопливо продергивая, завязывая веревку, затем взялся за поручни: — Поехали, Маришка.

Мари поискала глазами Йолан, но ее уже нигде не было видно: даже не попрощавшись, она ушла в дом. Угрожающе скрипя, тележка двинулась в гору. Сапожник и несколько малышей шагали рядом с Дюркой. В соседних воротах стояли двое мужчин. Покачивая головой, один из них сказал не без злорадства:

— Неужели надеетесь взобраться на гору? Пустая затея! Там такие воронки, что вам ни за что оттуда не выбраться.

— А внизу рухнувший дом завалил всю мостовую, — посетовал Дюрка и, остановившись, покрепче ухватился за поручни, чтобы тележка сама не покатилась вниз, смерил взглядом поочередно обоих мужчин, развернулся и направился вниз. — Держите! — закричал он назад Мари. Та, растерявшись, навалилась плечом на комод. — Осторожнее! — закричал парень, обливаясь потом, на руках его от напряжения вздулись жилы. Мари вцепилась в тележку, уперлась ногами в землю. Громыхая, они покатили вниз. Вскоре зеваки и сапожник остались позади. У завалившего улицу дома они остановились. Дюрка выпрягся из постромок, сделанных из веревок, вытер лицо.