Жужа Тури - Под одной крышей

Дюрка осторожно объезжает зияющие ямы.

— Обратно поедем через гору, — говорит он, — здесь не проберешься с груженой тележкой.

— Что вы сказали? — переспрашивает Мари, подходя к Дюрке. Парень повторяет. Мари тоже берется за поручни, и они идут рядом. Мари смотрит по сторонам: каждая улица, каждый магазин воскрешает в ее памяти какие-нибудь воспоминания. — Я рада, — говорит она, когда они сворачивают возле церкви, — очень рада, что вновь увижу Йолан, нашу дворничиху. Увидите, какая она толстая… а как заразительно смеется… Она очень добрая, сами убедитесь.

— Ладно, вы только долго не болтайте с ней, к вечеру мне надо вернуться домой.

— До вечера еще далеко, — машет рукой Мари и ускоряет шаг.

На знакомой горной улице возникло неожиданное препятствие. На перекрестке раньше стояла белая вилла, в которую почти каждый день попадали снаряды, и вот теперь она рухнула, и вся мостовая оказалась заваленной. Дюрке и Мари ничего не оставалось, как на себе перетащить тележку через завал.

Замурованное окно над подворотней, комната с развороченным полом и обвалившейся стеной, на высоте второго этажа табличка на выступающей балке: «Осторожно! Опасно для жизни».

— Я принесу ключ, — говорит Мари.

Дюрка распутывает веревку.

— Побыстрее! — кричит он ей вдогонку.

Во дворе — два плетеных кресла, на одном из них в тот последний вечер сидела Мари. Дом являет собой жуткое зрелище. В окнах второго этажа шуршат обрывки синей бумаги, словно здесь все еще в силе распоряжение о затемнении, воют сирены, ревут самолеты над головой. Изогнутая водосточная труба, словно протянутый обрубок руки, нависает над воротами. Дверь в подвал открыта, рядом с ней — застеленная одеялом железная кровать, столик, развешанная на вбитых в бревна гвоздях одежда.

Мари стучится в дверь дворницкой. Не дождавшись ответа, нажимает ручку. Очень похожая на Йолан Келемен женщина пьет на кухне чай, отхлебывает еще один глоток и только после этого поворачивает голову в сторону вошедшей. Мари здоровается, робко проходит вперед… Ну конечно, это сама Йолан, просто она очень изменилась, постарела и осунулась.

— Маришка? — безразличным тоном произносит она и, поставив чашку на стол, сгребает в ладонь невидимые крошки. — Ключ нужен? — Она кивает на стену, где висят связки ключей. — Выбирайте, какой ваш.

— Хорошо. — Мари снимает и перебирает ключи, отыскивая свой.

— Берите все, если забыли, какой ваш, — раздраженно говорит Йолан.

— Хорошо, — опять соглашается Мари и в нерешительности сжимает связку покрытых ржавчиной ключей. — Я переезжаю, — робко произносит она, — мы с тележкой.

— И правильно делаете. Дом будут сносить, приходили из управления, признали опасным для жизни. Я так и думала, что вы обязательно заглянете, чтобы забрать свои вещи.

Толстая дворничиха встала, налила из кастрюльки воды в чашку, помешала в ней ложкой, затем подошла к двери, выплеснула воду во двор и, словно забыв о Мари, вытерла чашку, поставила ее на полку, затем медленно опустилась на свое место.

За эти несколько недель дворничиха сильно изменилась. Волосы у нее стали гладкими и сильно поредели, жиденькие локоны свисали на обрюзгшее лицо. Ее еще больше раздавшееся грузное тело, казалось, расплылось на стуле, в лице и во всем ее облике поражала какая-то неестественная инертность.

— Ну, чего еще? — спросила она, не глядя на Мари.

— Значит… отсюда всем надо переезжать… — робко сказала Мари.

— Уже переехали! — сурово ответила дворничиха. — Только я осталась да Фекете, он перебрался в убежище.

Кто-то постучал в дверь и открыл ее. Мари торопливо сказала вошедшему Дюрке:

— Подождите минутку, я сейчас, — и повернулась к неподвижно сидевшей женщине: — Он со мной… мы приехали с тележкой…

Дюрка пробормотал свое имя и жестом дал понять Мари, чтобы она торопилась. Толстуха с полнейшим безразличием кивнула, дескать, грузите и увозите.

Но Мари не уходила. Что подумает Дюрка, которому она только что хвалилась дружеским расположением к ней Йолан? А Йолан отворачивается и молчит, могла бы быть поприветливее с Дюркой! Она подошла к столу, наклонилась к дворничихе и обиженно спросила:

— В чем я виновата перед вами, Йолан, что вы так… — Дворничиха с досадой махнула рукой, но Мари продолжала: — А вы куда переедете? Скажите адрес, может, я зайду навестить вас когда-нибудь.

— Вам уже и адрес мой понадобился? Думаете, легко получить квартиру в Буде? Фекете целыми днями хлопочет, бегает повсюду. Его до того напугала комиссия, он даже ночью вскакивает, дрожит от страха, что дом обрушится ему на голову. Но так он ничего и не добился. Может, и найдет чего-нибудь, но мне и здесь хорошо. Вы, наверно, знаете, муж-то мой помер…