Жужа Тури - Под одной крышей

Спускаясь вниз по лестнице, сын спросил:

— Как ты думаешь, он обиделся?

— Кто?

— Нижеподписавшийся.

— А-а, чобадское послание, «нижеподписавшийся, жилец дома Вайтаи на улице Надор»! — Мать захохотала, голова ее откинулась назад так, что она потеряла из поля зрения ступеньки лестницы и ухватила сына за руку, чтобы не свалиться вниз. Откуда она знает, обиделся он или нет? Вероятно, обиделся. Еще бы, такое самовольство: взять и уйти не спросившись, не получив согласия «нижеподписавшегося»! Но смеяться над ним все же непорядочно, он не виноват, что таким уродился.

На кухне в квартире Вайтаи стоят ведра с известкой и водой, валяются половые щетки и тряпки, мебель сдвинута на середину. Две женщины снуют с подоткнутыми подолами юбок, а забравшийся на лестницу жестянщик и водопроводчик Ласло Ковач белит потолок. Лицо у него испачкано известью, очки тоже.

— Подай-ка алебастру, Мари, я обнаружил еще одну щель, никто бы так не зашпаклевал, как я. Луйза, можешь начинать белить стены, да поровней, как я показывал тебе. Ну вот и гости пожаловали!

Мари покраснела, представив, что принимает Пинтеров в новой квартире как своих первых гостей.

— Добрый вечер, — сказала она радостно Юци и уже сдержаннее, но вежливо и достойно поприветствовала Дюрку, словно зная, каким редким гостем был он в доме Ковачей. Пришедшие осмотрели кухню, Юци прошла в комнатку, Дюрка смог просунуть в дверь только голову, так как три женщины заполнили ее всю.

— Что за нора, — сказал он. — Конечно, это придумал папа.

— Нет, ничего, право, она не такая уж маленькая, поместится кровать, стул и столик, уютней станет после побелки, светлая, что еще нужно, потом мы займем комнату побольше. — Мари явно была довольна и не хотела, чтобы ее разочаровывали. — К тому же я смогу находиться и на кухне, пока не приедут владельцы квартиры…

— Вы тоже владелец, — перебил ее парень. — Квартиросъемщик.

— Верно. У тебя ордер в руках. — И Лаци так широко размахнулся кистью, что, казалось, снегом все запорошил вокруг. Юци с визгом бросилась прочь, Лаци сотрясался наверху от смеха, даже серьезная Луйза опустила щетку и рассмеялась. Лаци спустился вниз, подхватил и понес лестницу, стуча ею по каменным плитам кухни.

— Мы с Луйзой одни управимся, — сказал он. — Если вы, сударыня, хотите помочь, то соберите мусор в прихожей. А то Мари свернет себе шею, пока доберется до ванной. Надо будет еще проверить, работает ли канализация, но сначала закончу здесь. Право же, ни один специалист не сумел бы так заделать все эти трещины.

Они открыли дверь в обрушившуюся комнату, чтобы хоть немного осветить прихожую. Юци подхватила в охапку шелка, веера и прочие реликвии покойной баронессы и затолкала в один из стенных шкафов. Мари понесла во двор щебень, а Дюрка стал примерять перед зеркалом ментик василькового цвета, который поднял с пола.

Из кухни доносился разговор супругов Ковач:

— Большие деньги пришлось бы заплатить за ремонт комнаты и кухни. Да к тому же нынче маляры и не согласятся за деньги, заказов у них больше, чем достаточно, — рассуждал дворник. Время от времени Луйза поддакивала ему. — Раньше я понятия не имел, с чего надо начинать, но, если уж брался за что-нибудь, делал все исправно, ты ведь знаешь меня, Луйза.

— Конечно, знаю…

Иногда на кухню заглядывали любопытные соседи.

— Поджидаете Вайтаи, господин Ковач? — спросила какая-то женщина писклявым голосом, наверное старшая дочь Коша.

— Откуда вы взяли, барышня? Готовим новую квартиру для свояченицы.

— Да что вы говорите!

Ласло Ковач болтал, распоряжался и, важничая, перетаскивал с места на место лестницу, а Луйза развела известь, поставила мужу под руку ведро и, пока он возился в комнате с потолком, побелила стены на кухне, вымыла плинтусы, кафель вокруг водопроводного крана и двухсекционную раковину. В прихожей раздался стук передвигаемой мебели, то и дело хлопала дверь, струилась вода из крана — это Мари мыла пол.

— Вся грязь попадает ко мне в комнату, — бурчала она.

В пять часов мать и сын попрощались с Мари, Лаци закончил белить кухню. В прихожей стало совсем темно, а Мари все наводила чистоту. Луйза принесла огарок свечи, спросила:

— Может, хватит на сегодня?

— Хочется закончить.

— Кухню тоже?

— Конечно.

Луйза, понимая сестру, взяла у Пинтеров ведро и молча принялась скоблить на кухне кафельные плиты, покрытые густым слоем извести. Затем осторожно, чтобы не поцарапать только что побеленные стены, поставила на место мебель, наконец вымыла посуду, оказавшуюся в шкафу. Дверь и окно они оставили открытыми, чтобы просыхали стены. Мари то и дело заглядывала в комнату, даже тогда, когда в темноте виднелась только свежая побелка. Комната была небольшая, пожалуй метра три в длину и метра два в ширину, но зато чистенькая, уютная. В этот тихий мартовский вечер веранда и дом казались Мари более близкими, чем будайская вилла после двух лет жизни там. Рядом были Луйза с мужем, чего больше желать? Пинтеры тоже приятные люди…