Жужа Тури - Под одной крышей

Один рабочий с той фабрики рассказывал Лаци, что фабричный двор, не меньше двух хольдов, они весь превратили в огород. Как только дадут ток, фабрика заработает. У них есть все: сырье, уголь, рабочая сила. Этот рабочий говорил, что в Эржебете некоторым промышленным объектам уже дали ток, что осталось только провести кабель к фабрике, чем они и заняты сейчас.

— Боже, если бы знал Винце!

— И все равно скорее не вернулся бы, у него ведь только две ноги. А о том, что у нас делается, он прекрасно знает… Так вот, этот рабочий еще рассказывал…

— Фамилии его не знаешь?

— Право, не знаю, мы случайно встретились на улице. Он рассказывал, что нилашисты собирались вывезти стометровый транспортер огромной бумагоделательной машины, но рабочие организовались, забросали их гранатами и разогнали.

Мари сидела, поджав ноги, и казалась совсем маленькой, лицо у нее было озабоченное. Фабрика Неменя начнет работать, а Винце еще где-то далеко. Кого-то другого поставят помощником машиниста, и когда Винце вернется, то останется без места. Нет, все же так не будет, нынче уже не позволят чинить произвол над рабочими. А все-таки хорошо, если бы Лаци сказал тому человеку, чтобы за Винце Палфи сохранили его место…

— Сама-то ты что думаешь? — услышала она настойчивый голос Луйзы. — Ведь о твоей судьбе печемся.

— Ума не приложу, — нерешительно ответила Мари.

Луйза и прачечную ей нашла, и за долей наследства ездила в Пецел, и теперь ломает голову, как бы ее получше устроить. Только она хотела что-то сказать, как у входной двери задребезжал велосипедный звонок. Лаци открыл дверь, пригласил пришельца в комнату.

— Мое почтение, — поздоровался гость, чуть приподняв шляпу и тут же опустив ее на лысую голову, и неторопливо направился к печке. А Лаци уже трещал:

— Моя свояченица, жена привела ее…

Лысый мужчина лениво протянул Мари пухлую руку.

— Рад познакомиться, — пробормотал он и, поеживаясь, протянул ладони к огню.

— Присаживайтесь, господин Пинтер, — сказала Луйза.

— Пожалуй, не буду, а то опять засижусь у вас. — Но тем не менее поудобнее уселся на стуле, на котором только что сидел Лаци. — Я пришел к вам насчет общественных работ, Ковач. Что за подлый народ, каждый норовит увильнуть, а в управлении кричат на меня. Найди, мол, на завтра четырех человек, а не то худо будет. Пойдет мой сын. Вчера ходила жена. Скажите этому Лацковичу или там еще кому.

— Скажу, непременно скажу, не беспокойтесь, господин Пинтер.

— Вам легко говорить, спрашивают-то с меня, как с уполномоченного по дому. — Он поднял на Мари свои усталые, отекшие глаза. — Вот, например, вашу свояченицу…

— Она не прописана здесь. Еще успеет, находится вдоволь на общественные работы, пусть придет в себя немного. Мы с женой как раз обсуждаем ее судьбу. Муж в плену, квартиру разбомбило, работы нет, вот и сидим, ломаем голову.

— Тяжелое положение, — согласился гость и громко, широко раскрыв рот, зевнул. Когда-то он, наверно, был упитанным мужчиной, по обе стороны подбородка кожа свисала складками, в костюме свободно поместились бы два Пинтера, на вытянутых длинных ногах брюки болтались, как на палках. — Да, настрадались мы, вы знаете, госпожа Ковач, в каком плачевном состоянии я был. Никогда уже, наверно, не поправлюсь. — Вдруг он зло закричал: — Приходит человек домой, ищет свой магазин, а его черти слопали. Хотел бы я знать, что они думают на этот счет? Два этажа обрушились на мой склад, завалило конторские книги, деловые бумаги. Не самому же мне откапывать их! Каждую неделю издают новые постановления насчет общественных работ, так пусть позаботятся и обо мне!

— И до вас дойдет черед, господин Пинтер, не волнуйтесь, — успокаивал его дворник.

— Вам легко говорить «не волнуйтесь»! Я вот уже целый год мучаюсь, да что там год! Десять лет, двадцать пять лет, не вам объяснять, госпожа Ковач, вы знаете, как мне доставалось все. И вот теперь приобретенное с таким трудом гниет под развалинами.

Луйза кивнула: да, тяжело. На всей улице они пострадали больше всех, вернее господин Вайтаи. Три магазина, четыре квартиры, ведь поэтому и трудно собрать людей на общественные работы, жильцов почти не осталось. В двух больших квартирах с окнами на улицу обвалилось по две комнаты. Жильцы большой квартиры на третьем этаже, как видно, не вернутся, бежали на Запад. Надо бы известить Вайтаи. Квартира пустует, а он и в ус не дует, от всего устранился. Господину Пинтеру следовало бы осмотреть все и принять меры. Позавчера уже кто-то приходил, интересовался, нет ли свободных квартир. Лаци направил его к уполномоченному по дому.