Олег Петров - Тринадцать подвигов Шишкина

Во времена Тициана, да при его таланте, Любка бы прославилась не меньше названного или тоже изображавшего Вакха бессмертного Караваджо. Но скорее всего, заставила бы нервно дёргаться в приступах творческой зависти совершенно ей неизвестного Гвидо Рени, потому как цепь логических умозаключений Любки от сюжета его пьюще-писающего юного бога виноделия (девять литров «Каберне» и шесть литров берёзовой слезы даже два объёмистых зрелых мужских мочевых пузыря долго удержать не в состоянии – заставят облегчиться, и неоднократно!) упорно скатывалась к его же сюжету «Римская благотворительность». При этом Любку конечно же особенно занимала идентификация других участников, вернее, по абсолютному убеждению Любки, участниц оргии.

Любка так измучилась последним, что не преминула поделиться ворохом догадок со встреченной ею поутру на улице Наденькой Богодуховой. И не только потому, что этого настоятельно требовала измученная размышлениями головушка, но и потому, что Любка знала: уж кто-кто, а Наденька разнесёт её догадки по всему селу, следовательно, кто-то и приблизит разгадку.

Но Наденька только усугубила «непонятки»:

– Лю-у-ба! Эта парочка вчера вечером прикатила к нам в столовую, и – представляешь! – на них та-а-акой жор напал! Заказали яишню из десятка яиц – съели. Ещё одну заказали – сожрали! И третью, опять же в десяток яиц! – смели! А сами – красные как раки! На солнце сгоревшие напрочь! Охают, ахают и – жрут, жрут! Потом им Наталья простокваши банку двухлитровую налила – мазаться от волдырей. И где они так умудрились?!

Где-где… Да на том самом песчаном бреге чмаровского озера, куда участники эксперимента прикатили для его осуществления.

– Виталя, а в какой пропорции вино разбавлять будем? Об этом нигде ни слова… Может, зря с соком связались? Все-таки вода есть вода…

– Ну… я не знаю… – почесал лысеющую голову Манько. – Двенадцать градусов. Если наполовину – так это… – Он посмотрел на свою «мандаринку» – …типа «Жигулёвского» получается. Хотя бы на треть, а?

Манько взял банку с соком и внимательно изучил этикетку.

– Натуральный… Сахара – три и четыре десятых процента… Без консервантов… Да, считай, та же вода. Зато полезный. Ну что, как?

– А-а… Давай на треть, а то уж совсем… Но сначала предлагаю искупнуться, после – лежи загорай да винцо попивай!

– Резонно!

Так и сделали. Солнышко припекало уже вовсю, поэтому после купания уютно расположились в лёгком тенёчке жиденького ивняка, под струйками такого же лёгкого ветерочка.

Первую бутылку на треть разбавленного берёзовым соком вина выпили практически мгновенно, потому как пить захотелось ещё в магазине. Пойло разочаровало – бурда бурдой! Вторая ёмкость «каберневско-берёзового» коктейля тоже ушла абсолютно прохладительным напитком, хотя и не столь стремительно. Но вновь искупавшись и не спеша приступив к третьей бутылке, приятели почувствовали, как ненавязчиво подкатился довольно ощутимый опьяняющий эффект, сладко погружающий в сон. В который и погрузились.

…Проснулись экспериментаторы в пятом часу вечера. Кожа горела! Вся! Пока они пребывали в царстве Морфея, ивовый тенёк от них ушёл, а прямые лучи солнца сделали своё чёрн… вернее, красное дело. Понятно, что, припекая, они заставляли спящих переворачиваться с живота на грудь, с боку на бок. Первоначальная кожная бледность осталась только в плавках.

Кряхтя и охая, чертыхаясь и матерясь более витиевато, участники эксперимента сгрузили недопитые вино и сок обратно в багажник, кое-как напялили майки и «треники» и… поняли, что дико хотят жрать! Но ни вообще, а чего-то диетического, оздоровляющего. Ну а дальше читатель уже в курсе.

Так и было! По полтора десятка яиц, превращённых в глазунью, на обожжённое рыло. И временное облегчение от прохладной простокваши, которой великомученики обмазали друг друга с головы до ног, приехав на квартиру к Манько. На пол в комнате были брошены пара одеял и две подушки. Но сна уже не было. И высокоинтеллектуальных дискуссий тоже. Периодически звучала ненормативная лексика, и заметно убывала простокваша в банке.

Однако, несмотря на временно пошатнувшееся здоровье, экспериментаторы пришли к единому выводу: древнеримская знать, которой крепкие напитки типа водки, скорее всего, были неведомы, видимо, эмпирическим путём установила, что разбавленное виноградное вино дурманит мозги и зовет к разврату и приключениям более настырно, да и быстрее, чем исходная кислятина.