Никола Юн - Солнце тоже звезда

– Вернись, – говорю я и целую ее снова. Будто в последний раз. Целую так, словно завтра никогда не наступит.

Я НЕ МОГУ ОСТАНОВИТЬСЯ. Я не хочу останавливаться. Моему телу плевать, что думает мозг. Я ощущаю его поцелуй всем своим существом. На кончиках волос. В середине живота. Тыльной стороной коленей. Мне хочется вобрать его в себя, хочется раствориться в нем. Мы отходим назад, и мои ноги натыкаются на диван. Я опускаюсь, а он нависает надо мной, стоя одной ногой на полу.

Мне необходимо продлить этот поцелуй. Мое тело будто охвачено лихорадкой. Я не могу насытиться. Мне нужно быть еще ближе. Внутри меня нарастает хаос. Я выгибаюсь на диване, чтобы прижаться к нему сильнее. Его рука сжимает мою талию и поднимается выше. Едва касается моей груди. Я обхватываю его руками за шею, а потом запускаю пальцы в его волосы. Наконец-то. Я хотела сделать это весь день.

Очевидный факт: я не верю в волшебство.

Очевидный факт: мы есть волшебство.

БОЖЕ…

…МОЙ.

МЫ НЕ МОЖЕМ заняться сексом в норэбане.

Мы.

Не.

Можем.

Но я вот-вот признаюсь в том, что хочу этого. Если я сейчас не перестану целовать ее, клянусь, я скажу. Я не хочу, чтобы она подумала, будто я из тех, кто, познакомившись с девушкой, предлагает ей заняться сексом в норэбане после первого же (псевдо) свидания. Хотя я уже веду себя так, потому что, боже правый, я правда хочу заняться с ней любовью прямо сейчас, прямо здесь, в норэбане.

МОИ РУКИ НЕ МОГУТ от него оторваться. Они оставляют в покое его волосы и спускаются к твердым, перекатывающимся мускулам его спины. Самовольно ощупывают его задницу. Как я и подозревала, она великолепна. Твердая, округлая – идеальные пропорции. Такую задницу хочется трогать постоянно. Он вообще никогда не должен носить штанов.

Я обхватываю ее ладонью и сжимаю, и это даже приятнее, чем я ожидала. Он поднимается надо мной, упершись руками по обе стороны от моей головы, и улыбается:

– Вообще-то, это не дыня.

– Мне нравится, – говорю я и сжимаю ее снова.

– Она твоя.

– Никогда не думал носить гамаши? – спрашиваю я.

– Ни в коем случае, – говорит он, смеясь и заливаясь румянцем.

Мне правда нравится вгонять его в краску. Он наклоняется и целует меня снова. Кажется, что сейчас нет ни единой клеточки в моем теле, которая сопротивлялась бы ему. Я отрываю руки от его задницы и беру за плечи, чтобы остановиться. Если я буду целовать его и дальше, будет только хуже.

Итак. Никаких больше поцелуев.

Я ОЩУЩАЮ, КАК ОНА колеблется, и, по правде говоря, я тоже немного напуган силой того, что происходит между нами. Я поднимаюсь и помогаю ей сесть. Обхватываю ее ладонью за шею и прижимаюсь лбом к ее лбу. Мы оба дышим слишком часто, слишком порывисто. Я знал, что между нами есть какая-то химия, но такого не ожидал. Мы слово хворост под ударами молний. Зажженная спичка и сухое дерево. Предупреждение о чрезвычайной пожарной опасности и лес, ожидающий пожара.

Из всех возможных сценариев сегодняшнего дня этот я не предвидел. Но теперь я уверен в том, что все случившееся сегодня вело меня к ней и нас – к этому моменту, а этот момент свяжет нас навсегда. Даже отчисление Чарли из Гарварда кажется мне частью плана, существовавшего для того, чтобы привести нас сюда. Если бы Чарли не облажался, моя мама не сказала бы то, что сказала сегодня утром. Если бы она не сделала это, я бы не уехал так рано на стрижку, которую так и не сделал.

Я бы не сел на Поезд номер 7 с машинистом-теологом, который ищет Бога. Если бы не он, я бы не вышел из метро, чтобы пройтись пешком, и не увидел бы Наташу, которая была в почти религиозной эйфории от музыки. Если бы не та речь машиниста о Боге, я бы не заметил ее куртку с надписью «Бог из машины». Если бы не эта куртка, я бы не вошел следом за ней в магазин пластинок. Если бы не ее воришка-бывший, я бы не заговорил с ней. Даже тому придурку на BMW надо отдать должное. Если бы он не поехал на красный, у меня не было бы второго шанса. Все это – абсолютно все – вело нас сюда.

Отдышавшись, я целую кончик ее носа.

– Говорил тебе. – И еще раз целую.

– Ты фетишируешь на носы? – говорит она, а потом спрашивает: – Что именно ты мне говорил?

Я перемежаю свои слова поцелуями в нос.

– Нам.

Поцелуй.

– Суждено.

Поцелуй.

– Быть.

Поцелуй.

– Вместе.

Поцелуй.