Николь Уильямс - Взлёт

Джуд вдруг склонился, отвел волосы с моего лица. Носом он практически уткнулся мне в шею. Я затрепетала. Этот парень знал, что делает. Скользящие касания и легкое дыхание могут сокрушить даже самую стойкую девушку, и потому я изо всех сил боролась с охватившей меня дрожью, а то как бы его раздутое эго не лопнуло. Нет уж, пусть дурочки трепещут, всего лишь оказавшись рядом с ним.

– Нет, здесь пахнет только сладостью и невинностью, – прошептал Джуд мне в шею и нагло ухмыльнулся. – А вот твоего рассадника блох неплохо бы вымыть, и не один раз.

Пес вновь залаял – лохматому охраннику не нравилось, что Джуд так близко ко мне. Парень засмеялся, но все-таки отстранился.

– А что сказали родители, когда ты привела домой этого Куджо? [2] Герой одноименного произведения Стивена Кинга, огромный сенбернар, укушенный летучей мышью и заразившийся бешенством. Прежде чем его убили, он загрыз нескольких человек.

Пришел мой черед кривиться.

– Ага. Дай-ка я закончу за тебя, не возражаешь? Твои родители понятия не имеют, что обожаемая дочурка у них за спиной тащит в дом сомнительного зверя с подозрительным прошлым.

Я скривилась еще сильнее – Джуд озвучил то, что я планировала чуть приукрасить.

– И раз я оказался таким провидцем, давай уж и остальное угадаю. Например, как они на это отреагируют. – Он поднял глаза к небу, постучал пальцами по подбородку. – Мм… Тебе скажут, что от таких уродцев надо избавляться, как от плохих привычек, и велят отвести его туда, где взяла.

Я протяжно выдохнула:

– Может, и так.

В голове крутились возражения для родителей, но ни одно из них не казалось достаточно убедительным. Отец по умолчанию встанет на мою сторону, это я знала, но с мамой – совсем другая история. А папа еще несколько лет назад уяснил, какой неприятной может стать его жизнь, если он не пожелает плыть с мамой в одной родительско-воспитательной лодке.

– Так зачем ты это сделала? – спросил Джуд, по-прежнему не сводя взгляда с собаки, как будто это не пес, а головоломка какая-то. – Ты не производишь впечатления девушки, которая будет спорить с родителями.

– Я и не буду. Но недавно у нас в жизни произошли кое-какие изменения, и я просто не смогла отказаться.

Вот уже больше года я занималась реабилитацией брошенных собак. Меня знали все работники ближайших приютов, все волонтеры. Кроме того, в старой школе я была председателем группы «зеленых»; три года присматривала за тем, как развозят игрушки по детским домам; каждую неделю проводила уроки в начальной школе по соседству; наконец, руководила ежеквартальной распродажей выпечки, все вырученные деньги от которой шли семьям военных, служивших за границей. Вот-вот начнется новый учебный год в новой школе, и я не знала, чего ожидать, и даже не была уверена, что чего-то жду. Есть там вообще кружки, соответствующие моим интересам? А если есть, то примут ли они девчонку, которая перевелась к ним из дорогой частной школы?

– Изменения? – переспросил Джуд. – Не смогла отказаться? Ты, конечно, здорово меня удивила, когда умудрилась отшить. Но история с собакой меня совершенно поразила. – Он улыбнулся, и я могла бы поклясться, что от этой улыбки мой желудок рухнул в пятки. – И какие же изменения произошли в жизни девушки с такими огромными синими глазами?

Я воинственно – скорее из принципа, чем по необходимости – вновь надела солнечные очки. Если Джуд желает снизойти до моих глаз, то по крайней мере он не сможет в них заглянуть.

– Мы продали дом, в котором я росла, и переехали в особняк у озера, – начала я, стараясь, чтобы голос звучал беззаботно. – А там у них очень странные правила. Ну не смешно ли? Эти идиоты не позволяют на прогулке спускать собаку с поводка! – Я чувствовала, что завожусь от одной мысли об этом, и отчаянно жестикулировала. – У нас нет вольера. В доме я собаку держать не могу – у отца аллергия. А что касается поводка… Попробуй надеть его на этого зверя, и он превратится в дьявола. Даже если ему намекнуть, что его привяжут, он с катушек слетает.

– Я знаю, каково это, – отозвался Джуд, уже откровенно любуясь собакой, не сводившей с него подозрительного взгляда. В его глазах появилось какое-то новое выражение. – Товарищество и братство, да?

– Ну-ну. – Я потянулась за лимонадом, в котором давным-давно растаял весь лед. – Кое-кто недавно хвастался, что, типа, не из тех, кто привязывает себя к разным вещам, вроде подружек, например. Повторять не нужно, с первого раза поняла.