Николь Уильямс - Взлёт

– Нет. Не мог бы.

Я почувствовала, что он приблизился почти вплотную…

– Ладно, один раз я попросила вежливо, на второй меня не хватит. – По венам побежало тепло – внутри поднимался гнев. – Отвали.

– Ты, наверное, в первый раз не расслышала. Нет.

Ну, с другой стороны, если вечер покатился ко всем чертям, вряд ли стоило рассчитывать, что Сойер покатится туда же.

– Если надеешься перехватить объедки, – начала я, – лучше забудь об этом прямо сейчас. Если хочешь предложить жилетку, чтоб выплакаться, так я не плачу. Если пришел сказать «Я же предупреждал» или сообщить, какой Джуд засранец, можешь не трудиться. Если…

– Вообще-то, – перебил Сойер, – я просто хотел убедиться, что ты доберешься домой в целости и сохранности.

Тишина. Мертвая.

– Сойер, прости меня, пожалуйста, – попросила я, чувствуя себя ужаснейшим человеком на Земле. – У меня хреновое настроение, и я срываюсь на тебя, потому что ты единственный, на кого можно сорваться.

– У меня три старшие сестры. – Он пихнул меня локтем. – Хреновым настроением меня не испугаешь.

Склонив голову набок, я подняла на Сойера глаза. Он смотрел на меня так, словно мы были просто хорошими друзьями. А от хорошего друга я сейчас не откажусь.

– А твоя девушка не будет возражать, если ты отвезешь меня домой? – Вроде в окрестностях не наблюдалось одинокой женской фигуры, но кто его знает…

Он пожал плечами.

– Я без пары.

– Ой… – Я, конечно, не особо много знала о Сойере Даймонде, но он точно не из тех парней, которые являются на танцы без подруги. – Почему?

– Надеялся пригласить одну девушку, – он не сводил с меня глаз, – но она пошла с другим парнем.

Я поглядела на парковку. Выдохнула.

– С парнем, который ее бросил, потому что у него копы на хвосте повисли?

– Типа того. – Сойер поднялся на ноги. – Пойдем, отвезу тебя домой, и этот дурацкий вечер наконец закончится.

Он протянул руку, и я приняла его помощь, как нечто совершенно естественное. Словно для того, чтобы опереться на руку Сойера, мне не нужно было бороться со всеми силами природы в этой Вселенной, да и в соседней заодно.

Встав на ноги, я отряхнула и разгладила, насколько смогла, платье.

– Я так обрадовалась, когда ты отшил Элли, что готова была расцеловать тебя, – сказала я, прежде чем поняла, что говорю, а главное – кому.

И разумеется, Сойер не смог просто отшутиться или притвориться, что не слышал.

– Вот я был бы счастлив.

Мой смех получился вымученным и чересчур громким, как у истерички. Слишком серьезный выходил разговор. Мне стало неловко, но я выдавила из себя еще несколько дерганых «ха-ха». Сойер глядел на меня, склонив голову.

– Машина рядом, – наконец сказал он, взял меня за руку и повел по парковке.

Его ладонь была теплой и сильной, но мягковатой для парня. Я глянула на наши сплетенные руки: моя идеально поместилась в его, но отчего-то это казалось ужасно неправильным.

Подойдя к вылизанной до блеска белоснежной машине, он открыл пассажирскую дверь. Брови у меня сами собой взлетели вверх.

– Я старомоден, – объяснил Сойер. – Можешь ничего не говорить.

– А еще у тебя три старшие сестры, – добавила я, устраиваясь на сиденье.

– Точно. – Он закрыл дверь, обошел машину, сел на место водителя, повернул ключ в зажигании. – Куда тебя отвезти?

– Я живу на том берегу озера, в Санрайз-шорз, – ответила я, стараясь не думать о том, чем занималась всего час назад на этом же самом месте на парковке.

Сойер вырулил со стоянки на шоссе, а я молча глотала слезы, стоявшие в горле. Теперь у меня оставались только воспоминания – несколько хороших и очень, очень, очень много плохих.

– Пожалуйста, мороженое с двойной порцией горячего шоколада и две вишенки сверху.

Сойер посмотрел на меня, поддразнивающе вздернул бровь.

– Шесть пятьдесят восемь, первое окно, – прохрипел динамик.

– Я правда не хочу есть, – сказала я, когда Сойер проехал вперед. У меня в голове не укладывалось, что я смогу сейчас взять в рот хоть крошку.

– Не обязательно хотеть есть, чтобы полечить душу мороженым и горячим шоколадом. – Достав бумажник, он протянул кассирше стодолларовую купюру, и та смерила его таким взглядом, словно Сойер нанес ей смертельнейшее в мире фастфуда оскорбление.

– Я-то, наивная, думала, что от мороженого толстеют. А им, оказывается, душу лечат. – Я сделала вид, что попытки меня развлечь все-таки достигли цели. На самом деле даже вип-билет в Диснейленд не помог бы мне сейчас взять этот барьер.