– Такое дело, Паша. Наш губернатор попался на взятке. Сейчас это модно. Не хочешь с нами в Таиланд?
– А как же сценарий?
– Кина не будет. Тамара Ивановна поехала грустить куда-то в Индонезию.
– Значит, конец?
– Увы. Но ты не расстраивайся, будут другие проекты.
– Да ну что вы. Я профессионал. Расстраивают только первые пятьдесят отказов. Потом понимаешь, работа такая.
– Вот и молодец, – сказали продюсеры. Они были благодарны за неслучившуюся истерику. Ярость сценариста не знает границ, когда его никто не видит. Однажды Селиванов пырнул вилкой подушку. Но с продюсерами он всегда улыбчив и бодр. Паша повторил, что ничуть не расстроен. Даже рад, потому что есть у него работа поинтересней. Но лишь окончив разговор, достал бутыль бальзама и всю её выкушал. Герои его произведений всегда так поступают в знак печали.
Дальнейшие события Селиванов помнит в чёрно-белом цвете и с провалами. Он пошёл к соседке. Ему захотелось сказать многое. Зачем, например, она бегала в трусах? Из-за неё он стал писать любовь на основе реальных фантазий. Потом несколько логических ходов пропущено, но результат такой: Паша несчастный, а она там в своих трусах.
Он звонил в дверь. Хотел добиться правды здесь и сейчас. Открыл незнакомый мужчина. Паша велел мужчине удалиться, потому что кто он такой вообще. Его в сценарии нету. И попытался пройти вперёд. Мужчина вытолкнул Селиванова и как-то хитро ударил. Паша упал. «Надо же, настоящая драка с моим участием», – подумал он. Драться оказалось не так уж больно и даже весело. Возможно даже, зря он столько лет избегал подозрительных компаний в тёмных переулках. Паша чувствовал, что может убить соперника с одного удара. Нужно только подняться и ловко подскочить. Почти всё так и вышло, только враг ударил первым. Была вспышка, потом во всём мире погас свет. Вечер встреч и откровений закончился.
Проснулся в своей постели, одетый в домашнее. Левая половина лица была тяжелей, чем правая. Веко нависало, закрывая обзор. Видимо, мужчина всё-таки победил. Паша повернулся на спину и застонал. Встать целиком получится только к обеду. Послышались шаги, в комнату вошла Анна. Ради неё Селиванов сразу сел, несмотря на смертельную опасность резких движений.
– Привет! Как ваша голова?
Анна села прямо на постель, поглядела участливо. Паша не понял вопроса. Он вообще ничего не понимал.
– Какая голова?
Анна указала пальцем на лоб Селиванова.
– А у вас их сколько? Давайте обсудим эту, потом расскажете об остальных.
– Сейчас я хотел бы себе другую голову.
– Вы помните вчерашнее?
– Я хотел зайти к вам в гости.
– А кто первый стал драться?
– Вообще-то этот, ваш. Не знаю имени. Мы не успели познакомиться.
– Я так и подумала.
– А он что, сказал, что это я напал? Как Польша на Германию?
Анна пожала плечами.
– А где он сейчас? Тоже прячется у меня на кухне?
– Отправила домой.
– Вы поссорились из-за меня? Как это правильно!
– Не из-за вас, из-за его вспыльчивости и ревности.
– Мириться будете?
– Ещё не решила. А вы зачем приходили?
– Уже не важно.
– Но помните, как приходили?
– Это да. Мой визит прямо врезался в память.
– Вас тошнит?
– Нет. Но есть некое чувство неопределённости…
Анна проверила Пашин пульс, надавила пальцем там и тут, сказала – «хорошо».
– Что ж хорошего?
– Если у вас и сотрясение, то лёгкое. Первая степень.
– Вы врач?
– Зубной. Но могу определить, что угрозы здоровью нет.
– Вы осмотрели мои пломбы, пока я спал?
– Пока вы спали, я тоже спала. Вот тут, в кресле.
– Всю ночь со мной? Может, я не всё помню? Мы вчера случайно не поженились?
– Нет. Вас втащили на кровать, положили на бок. Я укрыла вас одеялом и несколько раз проверяла пульс. Такая форма близости ни к чему вас не обязывает.
Паша вздохнул. Он был не прочь завести обязательства.
– Что же теперь?
– Теперь вам пять дней лежать.
– А вы?
– Мне лежать не надо. Но я буду за вами ухаживать.
– Потому что я хороший?
– Вы будете хороший, если согласитесь не жаловаться на моего знакомого. Могу я вас об этом попросить?
Паша изобразил тяжкие раздумья. Потом сказал.
– За пять дней ваших ухаживаний я согласен ещё четыре раза по морде получить.
– Договорились.
– Не-не-не!
– Шучу. Никакого дополнительного мордобоя. Только куриные супчики и валериана.
Свойство счастливого времени: рассказывать о нём нечего. Пять дней Паша пролежал на боку, воображая себя мужем красавицы. Потом он будет ругать себя. Нужно было включить мужика, отбирать картошку и ножик, водить Анну в интересные походы. Из полезного – Паша рассказал о работе. Он сценарист, довольно известный. Изящно уйдя от перечисления фильмов, Паша рассказал, с какими актёрами знаком. Звучало так, будто многие звёзды кино считают Селиванова талантливым, а некоторые звонят в пьяном виде. Это не что иное, как дружба. Паша несколько раз сетовал на этот простой в работе. Анна вынуждена была спросить, что же такое Паша пишет теперь.
Читать дальше