Том насторожился. Слово «вкусить» прозвучало как «сожрать».
Нет же, рассмеялись девушки. Только послушать вживую. На остров едут люди. В автобусах и на машинах. Самая большая партия прибудет на корабле через неделю.
– Извините, дорогие дурочки, – сказал Том, – мне срочно нужно связаться с моим начальством на Луне. Приходите завтра. А лучше – через неделю.
Выпроводив этих ненормальных, Том бросился звонить.
Генерал Сепп ответил мгновенно. Кажется, он умеет выхватывать телефон из кармана, как ковбои свои револьверы. Вопреки обыкновению, генерал не грубил и не пытался прервать разговор, не дослушав.
– Знаю, знаю о твоих подвигах. Что ж, молодец.
– У меня другая сложность. Одна девочка, неважно кто, выложила в сеть видео наших тут собраний. И теперь на остров едут хиппи. Довольно много.
– И это знаю. Ну, порадуй их. Оживи кого-нибудь. Излечи от импотенции.
– Я же в программе защиты свидетелей, мне нельзя светиться.
– Уже нет. Программу свернули.
– Как свернули? Давно?
– Год назад. Конституционный суд признал действия правительства по борьбе с преступностью оправданными. Операции твоей группы признаны сообразными полученным приказам. Вопрос закрыт. Иски к тебе и твоим подчинённым рассматриваться не будут. Гриф секретности на архивы продлили на сто лет. Думаю, в ближайшее время все документы случайно уничтожат.
Том помолчал.
– А Хельга знала?
– Знала.
– И не позвонила?
– Как видишь.
– Я могу вернуться?
– Можешь. Только прошу, не трогай Хельгу. Не тревожь. У девочки через месяц свадьба.
Том повесил трубку. Когда стемнело, он решился, пошёл к Анне.
– Кто там?
– Это я, Том.
– Хуго? Чего ты дурачишься? Какой Том?
– Меня зовут Том Ларсен. Я капитан полиции.
Анна села в кровати, закуталась в одеяло. Том устроился рядом и всё рассказал. Как в детстве учил французский и боялся женщин, а потом, наоборот, не пропускал ни одной. Как воевал с бандитами и получил капитана. А потом совратил дочь министра обороны и по сумме заслуг был сослан на остров Муху. А теперь ссылка закончена.
– И что же ты хочешь, Хуго, который на самом деле Том?
– Всё просто. Хочу быть с тобой.
– Правильно ли я поняла, чтобы быть со мной, тебе нужно обмануть ту девушку, дочь генерала?
– Нет. Я только что узнал, что она меня не ждёт.
– Ещё лучше! Она тебя бросила, и поэтому ты припёрся ко мне!
Том схватился за голову.
– Господи! Почему так трудно? Что ж ты дурная такая вся, такая…
– Какая?
– Какая-какая… Красивая, разумеется.
– Уходи, Том.
– Послушай…
– Иди, иди. Там к тебе почитательницы приехали. Они утешат.
Утром Анна отправилась на автобус. Том видел в окно, как она тащит сумки. Но не пошёл помогать. Просто запомнил картинку. Потому что, скорей всего, больше её не увидит. Потом он призвал Яшу.
– Что там у тебя за план?
Удивительно, насколько преграды стимулируют творчество. Даже воображаемые. Без жены писателю приходится самому выдумывать сложности. Поэт Михаил Кочетков, например, однажды за месяц не написал ни строки. Тогда он запретил себе пить. И через пятнадцать минут написал лучший стих своей жизни. Называется «Ода трезвости». Говорит, то были самые страшные пятнадцать минут в его жизни.
Паше не надо выдумывать препятствий. У него есть Тамара Ивановна. Центнер чистого бетона. От каждого её слова он приходил в бешенство. Но в гневе этом писалось легко и воздушно. Она была тем злом, в борьбе с которым развивается мир. Сам Паша не удосужился сотворить зло в своей вселенной. И в помощь ему, сверху, послали Тамару Ивановну. С учётом её конституции, сбросили скорее, чем послали.
Селиванов увлекался, забывал, для чего пишет. Не помнил, что настоящая Анна живёт напротив. Встречая соседку на лестнице, терялся. Но каждый раз снова влюблялся и бежал домой к клавиатуре. В выдуманном мире Селиванов мог с ней даже заигрывать.
По законам драматургии в третьей части наступает кризис-кризис. А когда герои из него выберутся, с огромным трудом, когда забрезжит счастливый финал – всё снова рушится. Становится ещё хуже. Хотя, казалось бы, куда уж. Убитый злодей возрождается и нажимает кнопку «взорвать всех». В любовных романах жених с невестой оказываются братом и сестрой, всё пропало, семьсот страниц насмарку.
У сценаристов эта часть называется «Точка Хуже Некуда». ТХН, сокращённо. Паша неделю готовился. Сочинял что-то необычное. И наворожил. Точка Хуже Некуда случилась с ним самим. Тамара Ивановна вдруг перестала выходить на связь. А Паша уже привык к ней. Даже скучал без глазок-прорезей и суперподбородка. После нескольких дней томительного неведения объявились продюсеры. Тимур и Володя. Снова с траурными лицами. Они по-прежнему говорили каноном, подхватывая слова на лету.
Читать дальше