Элизабет Говард - Застывшее время

Тут Луиза почувствовала, что в горле саднит. Вечером она слегла с температурой, пропустила три следующих спектакля «Марии Мартен», за что ее в итоге и уволили.

Миссис Криппс и Тонбридж сидели на предпоследнем ряду в темноте; сзади доносилось тяжелое дыхание и прочие красноречивые звуки. Смотрели «Кинг-Конга». Покосившись на Тонбриджа, миссис Криппс поняла, что тот всецело захвачен сюжетом. Ей самой фильм показался ужасно глупым – огромная горилла влюбляется в кинозвезду, бред какой-то! Она бы предпочла настоящее, хорошее кино с Робертом Тейлором или Кларком Гейблом. Или, к примеру, мюзикл с Фредом Астером и Джинджер Роджерс. И все же, когда он пригласил ее в кино, она согласилась не раздумывая. Ей хотелось свидания, возможности сидеть рядом в темноте и чтобы никто не знал, где они. Она нарядилась в самое лучшее: красное зимнее пальто с лисьим воротником (кончик просовывался прямо в морду и закреплялся зубами), темно-коричневая велюровая шляпка с фазаньими перьями и горчичного цвета лентой (как только она села, ее попросили снять головной убор, и теперь ей было ужасно жарко – на коленях не хватало места для шляпы и меха). К тому же она надела лучшую сатиновую блузку – нежно-голубую, и ей совсем не улыбалось в ней пропотеть. Обезьяна ломала какой-то небоскреб. Она тихонько охнула, в надежде, что он ее обнимет, однако он лишь протянул руку и похлопал ее шляпу. Надо признать, он не особенно торопится, подумала она.

– Это всего-навсего сказка, – прошептал он.

Ее лицо блеснуло в темноте – не разобрать, успокоилась или нет.

А что, если он возьмет ее за руку? Один раз не вышло – помешала шляпа. Он попробовал еще раз – кажется, удалось. Правда, шляпа скатилась куда-то вниз, но она не обратила на это внимания. Пухлые мягкие пальцы обняли его ладонь – он мог легко сжать их, даже не чувствуя костей. Вся она была мягкая, сдобная; при мысли о приятных на ощупь округлостях его старый «моторчик» застучал еще сильнее.

– Это всего лишь горилла, – шепнул он; хотел было добавить, что не подпустит к ней гориллу, но передумал – не хотелось выглядеть чересчур сентиментальным.

После фильма она подняла с пола шляпу, и они вышли в холодную, сырую темень. Впрочем, она была только рада: в ее представлениях леди не потеют. Он пригласил ее в лучшее кафе, где пирожные стоили по три пенса за штуку, а блюдо с печеньем (плюс джем и маргарин) – целых девять.

Неплохой фильм, заметил он, и она покладисто согласилась. Он был в штатском: темно-синий костюм в тонкую полоску, широковатый в плечах, и нарядный галстук. В кафе оказалось жарко: окна затемнены, так что свежий воздух не поступал. Зато здесь она могла снять пальто и мех. Печенье оказалось довольно жестким.

– До вашего далеко, – быстро сообразил он.

– Еще бы, – ответила она, потягивая горячий, слабый чай. Если б не война, она отослала бы его обратно на кухню.

Им всегда было трудно поддерживать разговор за едой. Как правило, во время его бесчисленных перекусов она сидела и смотрела, как он ест – и ведь ни грамма не поправился, костлявый, как и прежде!

Чувствуя напряженность, он заговорил о войне: высказал свое авторитетное мнение о японцах и американцах.

– Помяните мое слово, ничего хорошего из этого не выйдет. И не стоило мистеру Черчиллю обещать, что мы их тут же поддержим. «В течение часа», сказал он. По-моему, это уж слишком.

– Пожалуй.

Ей наскучили разговоры о войне и о странах, которые, по ее мнению, лезли куда их не просят.

– С другой стороны, мистер Черчилль знает, что делает.

– И не говорите! – поддакнула она, надеясь, что он последует ее совету.

К этому времени доели печенье и теперь поглядывали на тарелку с пирожными. Дилемма: все разные, и, по крайней мере, одно явно вкуснее остальных. Как истинный джентльмен, он пододвинул ей тарелку.

– Что вы предпочитаете, миссис Криппс?

Она заметила, что он косится на тартинку с джемом, и взяла себе шоколадный кекс. Теперь они могли расслабиться и поговорить о более интересных вещах. Пару дней назад ему пришло письмо: Айлин принесла его на кухню и положила на стол. Раньше он никогда не получал писем. На конверте было напечатано «Мистеру Ф. С. Тонбриджу» и адрес. Как только он пришел ко второму завтраку, она показала на письмо. Он взял его и долго смотрел, не открывая, затем молча положил в карман.

– Надеюсь, вы не получили плохие новости, мистер Тонбридж? – осторожно спросила она за чаем.

– И да и нет, – ответил он.